Книга Песнь ста миров, страница 67 – Цзюлу Фэйсян

– Когда я уйду, дождись моего возвращения, обязательно дождись!

Она махнула ему на прощание, а затем отвернулась, и ее глаза покраснели. Е Цинъань не знал, что заколку в его волосах создал он сам в прошлой жизни и что она таила великие чары, способные помочь ему вернуть воспоминания и силы из прежнего воплощения. Превратить его обратно в Кровавого Волчьего Короля – в Е Цинъаня, которого убила Цин Чжуй…

Женщина не осмелилась встретиться лицом к лицу с вернувшим память Е Цинъанем, боясь увидеть в его глазах ненависть и отвращение.

С перевязанной красной нитью шкатулкой румян в руках Цин Чжуй пробродила с самого рассвета и до полудня и только тогда медленным шагом вернулась во дворик в горах.

Она толкнула дверцу и обнаружила двор до ужаса тихим, а еще знакомую энергию в нем. Женщина горько усмехнулась – нечистая сила Кровавого Волчьего Короля вернулась и обратила в бегство живность рядом… Е Цинъань в конце концов вспомнил прошлую жизнь.

Цин Чжуй повернула голову и увидела его под деревом османтуса. Он стоял, заложив руки за спину и закрыв глаза, словно мысли его блуждали бесконечно далеко.

– Цинъань. – Приложив немало сил, она изогнула губы в небольшой улыбке. – Я вернулась.

Услышав эти слова, Е Цинъань открыл глаза и неподвижно уставился на нее. Глаза его лишились прежней черноты, превратившись в кроваво-красные великолепные озера:

– Цин Чжуй? Учитель? Как мне к тебе обращаться?

Его слова прозвучали спокойно, и тем не менее она услышала в них гнев, вскипающую ярость. Женщина опустила глаза и горько улыбнулась в душе.

– Не меньше дюжины лет рядом. Подобное и правда не может оставить равнодушным. – Е Цинъань с холодной усмешкой медленно встал перед ней. – Вот только, учитель, неужели ты забыла, как сама же всадила в меня меч когда-то? – Он поднял ее ладонь и опустил на собственную грудь. – Вот сюда, в самое сердце.

Кончики ее пальцев невольно задрожали.

– Убив меня, смогла ли ты жить спокойно?

Совладав с хлынувшим в горло вкусом крови, Цин Чжуй хрипло произнесла:

– Если бы мне велели выбрать вновь, я все равно бы направила на тебя клинок. Цинъань, что желал сотворить Заклинание небесных светил и получить Силу убийства божеств, был опасен для людей… Я… Мои чувства к тебе не имели значения, проступок есть проступок.

Он сбросил с себя ее ладонь и, задрав голову к небу, расхохотался, смех его был холоден:

– Какая же великая добродетель! Однако ключом к Заклинанию была нефритовая заколка, которую я подарил тебе. Что же ты скажешь на это?

Цин Чжуй оцепенела.

– Я отдал тебе все! – Он яростно стиснул зубы. – Это ты не захотела мне довериться, Цин Чжуй. – Сказав это и больше не взглянув на нее ни разу, Е Цинъань исчез в резко поднявшемся ветре.

Шкатулка упала на землю, и румяна рассыпались вокруг прелестным красным цветом. Словно вдруг опомнившись, женщина присела на корточки и растерянно потянуласьза ней, пока наконец-то без сил не опустилась прямо на землю. Е Цинъань не собирался возвращаться, и румяна ей больше были незачем. О чьей реакции ей было теперь беспокоиться, для кого растягивать губы в улыбке…

Черные кончики пальцев, дрожа, легонько накрыли лицо, вот только слез им было не сдержать, и те заструились меж пальцев.

Тихие и печальные.

Единственное, что радовало Цин Чжуй, это то, что никого, кроме нее самой, теперь не должны были коснуться страх и скорбь по ее рассеявшейся душе.