Книга Песнь ста миров, страница 140 – Цзюлу Фэйсян

– Что такое? – спросила Цинь Яо. – Почему остановился?

Парень опомнился:

– Прошу простить, госпожа наставник.

– Зови меня Цинь Яо.

Он помолчал, а затем, словно еле собравшись с духом, повторил:

– Цинь… Яо. – Порой нужно лишь начать, чтобы дальнейшие шаги давались намного проще. Чу Цзи, не сдержавшись, чуть рассеяно пробормотал вновь: – Цинь Яо.

Девушка слегка улыбнулась:

– Как красиво звучит мое имя, когда его произносишь ты. – В ее глазах отражались прыгающие огоньки свечей. Они напоминали призраков и невольно заворожили парня.

Эта женщина…

Чу Цзи опустил голову и заиграл.

Эта женщина была прекрасна настолько, что он не смел и мечтать о ней, даже его мысли пятнали ее.

Цинь Яо прилегла на стол и молча изучала его лицо. Мелодия циня текла в ее ушах, и чувства, скрытые за музыкой и звучащиемеж струн, подобно весеннему ветру волновали озерную гладь сердца. В звуке инструмента она с совершенной ясностью видела душу мужчины перед ней: в нем были редкие для людей твердость и упорство, и это заставило девушку невольно забыться.

– Чу Цзи, – внезапно произнесла Цинь Яо, стоило песне закончиться. – Ты так красив.

Сказанное нельзя было считать за комплимент мужчине, однако молодой человек, услышав эти слова, как назло, покраснел.

– Благодарю, гос… – Он проглотил окончание фразы и лишь спустя долгую паузу добавил: – Ты намного прекраснее.

Каким же он был дураком, даже сделать комплимент красавице у него не получилось. Чу Цзи почувствовал отвращение к самому себе. Неожиданно рядом кто-то прыснул со смеху – девушка перед ним рассмеялась:

– Значит, я тебе нравлюсь?

Столкнувшись с таким неожиданным вопросом, парень окончательно остолбенел. Лицо его заполыхало, и на долгое время он лишился дара речи. Цинь Яо встала с табурета и, протянув руку через стол, погладила его по голове:

– Ты мне очень нравишься.

Вскинув подбородок, Чу Цзи посмотрел на нее, чувствуя, как теряет голову от влюбленности.

Ночь они провели в одной постели, укрывшись одеялом и мирно погрузившись в сон. Цинь Яо сказала, что для этого и нужны наложники, ведь его объятия очень теплые.

И Чу Цзи в который раз почувствовал, что теряет контроль.

Возможно, в их мире и правда существовали боги. Возможно, Цинь Яо была одним из них, ведь… разве иначе мог быть спасен такой человек, как он?..

Близилась церемония большого жертвоприношения небу, и дом Наставника государя день ото дня наполнялся все большими хлопотами. Сама же Цинь Яо почти все время проводила во дворце императора, ее редко можно было увидеть. Однако каждую ночь – неважно, насколько поздний был час – она возвращалась спать под их общее одеяло.

– С тобой я чувствую себя в безопасности, Чу Цзи.

На самом деле это она была тем, кто подарил чувство безопасности ему, и тем, кто впервые показал, что люди могут жить достойно.

До церемонии оставалось еще десять дней, когда министерство церемоний прислало в дом Цинь Яо десять непорочных. В день большого жертвоприношения мальчикам и девочкам предстояло преподнести божественную жертву, и в доме Наставника государя их ждала церемония очищения. Только спустя десять дней очищения они могли войти в Храм Неба. Чу Цзи молча наблюдал, как жрецы каждый день обрызгивали детей «святой водой», и знал, что в эту так называемую «святую» воду было всего лишь подмешано дурманящее благовоние для ослабления их сознания, чтобы дети не плакали и не кричали.