Книга Песнь ста миров, страница 143 – Цзюлу Фэйсян

Она слушала, как его шаги удалялись прочь с шорохом раздвинулись двери, и ее ногти впились в спрятанные под одеялом ладони так сильно, что, казалось, из них вот-вот пойдет кровь.

Сон так и не пришел в ту ночь, и когда на рассвете девушка с жалким видом открыла дверь, то обнаружила стоящего рядом на коленях высокого парня, его волосы и одежда отсырели на холодном ветру и ночной влаге. При виде Цинь Яо его лицо приняло испуганное выражение, в глубине глаз мелькнули тревога и смущение. Он склонился к самой земле в глубоком поклоне, показывая, что положение его не выше пыли, и прошептал:

– Я бесполезен, но умоляю вас, гос… – Молодой человек затих, словно не зная, что сказать дальше.

Воина-смертника учили, что хозяина запрещалось о чем-либо просить – следовало лишь повиноваться любому полученному приказу. Однако в этот раз Чу Цзи не смог убедить себя вот так просто уйти. Пусть это было отчаянно, но он хотел остаться подле нее. Даже если бы он видел ее единожды в день издалека, ему и этого было достаточно.

Оцепенев, Цинь Яо долго смотрела на него, а затем отвернулась и без капли эмоций прошла мимо:

– Убирайся из этого дома и не заставляй меня повторять еще раз.

– Цинь Яо… – осипшим голосом позвал Чу Цзи. – Я сделаю все что угодно… не отказывайся от меня, – к концу голос его уже совсем затих, потому что он знал: на самом деле ему нечего было предложить.

Как и ожидалось, Цинь Яо даже не обернулась. Взгляд парня поблек, он остался оцепенело стоять на коленях, не зная, как еще умолять не бросать его, не отказываться. От такого ничтожного.

Цин Яо находилась в императорском дворце, когда жрец сообщил ей, что Чу Цзи по-прежнему стоит на коленях у ее дверей. Помолчав некоторое время, девушка неожиданно обратилась к императору, скрытому слоями занавесей:

– Ваше величество, у меня есть просьба.

Остающийся за занавесью мужчина средних лет кашлянул пару раз и прохрипел:

– Выполню все, о чем попросит госпожа наставник.

– Я хочу попросить себе наложника, умеющего играть на цине, изящного лицом и смышленой натуры.

Император снова откашлялся:

– Хорошо. Дам тебе столько наложников, сколько пожелаешь. – Мужчина махнул рукой старшему дворцовому евнуху, чтобы тот нашел подходящего человека.

Девушка опустила взгляд и отлила в золотую чашку снадобье из фарфорового бутылька в рукаве, а затем передала ту императору через жреца и безучастно произнесла:

– Благодарю, ваше величество.

– Я жив твоей помощью, незачем благодарить меня за такую мелочь.

Когда Цинь Яо вернулась в резиденцию, то знала, что Чу Цзи по-прежнему стоит на коленях перед ее дверью, поэтому она подозвала рукой выпрошенного у императора наложника и, прильнув к нему, прошептала:

– Помоги мне зайти.

Наложник действительно оказался намного смышленее Чу Цзи: он прекрасно понимал, как снискать симпатию покровителя, и, спокойно обняв Цинь Яо за талию, изображая тесную связь, вошел в резиденцию. Когда они дошли до внутреннего дворика, девушка увидела у ворот двора фигуру Чу Цзи, стоящего на коленях с поникшей головой. Ее ладони напряглись, и она до боли сжала руку нового наложника.

– Не могли бы вы быть чуточку нежнее, госпожа наставник? – с губ слуги сорвалось теплое дыхание.

Цинь Яо лишь равнодушно произнесла:

– Просто пройди со мной в покои.