Книга Семь жизней до счастья, страница 23 – Цзюлу Фэйсян

На мгновение меня охватила странная грусть. Не потому, что Лу Хайкун нашел другого человека, на которого мог положиться, а потому, что я внезапно осознала: после того как мой отец погубил семью генерала, Лу Хайкун больше не сможет относиться к Сун Юньсян с прежней искренностью.

Он питает ко мне привязанность, уважение и восхищение, но теперь между нами возникла преграда. Этот мальчик сильный, но в то же время хрупкий, умный и чрезвычайно чувствительный.

В ту ночь Лу Хайкун и его дядя Лу Лань провели всю ночь за разговорами при свечах. Я ушла в свою комнату, умылась, расчесала волосы и впервые за долгие дни уснула крепким сном.

Ну а потом… потом ничего значимого не произошло.

На другой день Лу Лань, дядя Лу Хайкуна, посадил под домашний арест императорского инспектора армии и под лозунгом «Очистим империю от предателей» открыто выступил против нового императора. Единомышленники из южных областей последовали его примеру. Лу Хайкун полностью посвятил себя делу мести. Маленький мальчик совсем перестал улыбаться. Целыми днями он с невозмутимым лицом штудировал книги и изучал боевые искусства, бегая рядом с дядей.

Я же полюбила таверну, которую держала красавица-вдова по имени Лань Сян. У нее были волшебные руки, и она мастерски готовила вино. Даже в Небесном царстве я не пробовала вина вкуснее, хотя, возможно, там у меня попросту не хватало денег на хорошую выпивку…

Мне не нравилась напряженная обстановка в резиденции наместника, которая находилась под строгой охраной. Каждое утро, проснувшись, я убегала в таверну, пила вино и разглядывала посетителей. Подружившись с хозяйкой, я время от времени флиртовала с ней, а она говорила, посмеиваясь:

– Будь ты мужчиной, я бы давно уже выгнала такого развратника.

– Если б я знала, что встречу такую милую женщину, то родилась бы мужчиной, – отвечала я с сожалением.

«А ведь если бы я и впрямь родилась мужчиной, то небесный страж Ли не смог бы связать наши с Чу Куном судьбы», – подумала я, делая зарубку на память.

Мне исполнилось двадцать лет, а Лу Хайкун был по-прежнему одержим местью. Мощь армии севера неуклонно росла. Мне совсем разонравилась жизнь в резиденции наместника, я каждый день убегала оттуда и возвращалась поздно вечером.

Однажды я, как всегда, шла домой после заката, но на подходе к воротам застыла от изумления. Там не появилось ничего примечательного, однако непрерывный поток посетителей, сновавших туда-сюда, подсказывал, что сегодня – не обычный день. Заметив подарки в руках гостей, я вдруг вспомнила, что сегодня Лу Хайкуну исполняется пятнадцать лет. Я посмотрела на свои пустые руки, почесала в затылке и снова отправилась в таверну.

Лань Сян уже собиралась закрывать заведение. Увидев меня, она удивилась:

– Почему ты вернулась?

Я хотела попросить кувшин вина навынос, но потом сообразила, что у Лу Хайкуна вряд ли найдется сегодня время, чтобы поболтать со мной. Я с легким сожалением вздохнула:

– Ребенок, которого я вырастила, ушел к другому. Судьба так несправедлива, что впору ругаться в голос.

Лань Сян не стала задавать лишних вопросов.

– В большинстве случаев жизнь расходится с нашими пожеланиями. Может, зайдешь и посидишь немного?

Я бросилась к хозяйке с объятиями.

– Ах, милая Лань Сян, ты такая отзывчивая! Ну, поцелуй же меня!