Книга Семь жизней до счастья, страница 183 – Цзюлу Фэйсян

Минуло десять лет. После смерти старого монаха повзрослевший Унянь остался один.

В тот день стояла ясная, теплая погода. Дул ласковый ветерок. Глициния расцвела пышно и ярко – гроздья цветов ниспадали фиолетовым благоухающим водопадом. В солнечном свете казалось, что двор окутан призрачной, сказочной дымкой. Унянь, как обычно, стоял с метлой в руках и, задрав голову, любовалсяглицинией. Его взгляд был задумчивым и отрешенным. Вдруг он услышал восторженный девичий голос:

– Какая красивая глициния!

Унянь обернулся и увидел девушку в легком платье из нежно-желтого шелка. Она пришла со стороны храма и с восхищением смотрела на благоухавшие гроздья. Даже рот позабыла закрыть от удивления. Незнакомка стояла довольно долго, а потом наконец заметила Уняня.

– Какой красивый монах! – воскликнула она.

Унянь опустил глаза, отвернулся и принялся мести двор. Девушка поспешно прикрыла ладонью рот, осознав, что сказала нечто неуместное.

– Ой… Прошу меня извинить, досточтимый наставник, не обижайся! – торопливо проговорила гостья, заливаясь румянцем. – Я не хотела смущать тебя… Ляпнула, не подумав.

Решив не придираться к словам, юноша поклонился и спокойно ответил:

– О, Амитабха ^[78]. Чувствуй себя как дома, барышня.

Девушка почесала в затылке и задорно улыбнулась.

– Хорошо. Главное, что ты не сердишься!

Тем временем на тропинке, ведущей к храму, показался настоятель.

– До чего же проворная барышня, – сказал он, переводя дух. – Старому монаху за тобой не угнаться.

Незнакомка весело показала настоятелю язык. Тот, увидев Уняня, обратился к юноше:

– Как удачно, что и ты здесь. Запомни, Унянь, это барышня из рода Ши. Их поместье находится у подножия горы. Барышня нездорова, поэтому пока поживет в нашем монастыре. Задний двор – место тихое, будешь заботиться о ней.

Унянь слегка растерялся. Он еще не придумал, как бы повежливее отказаться, а девушка уже беззаботно рассмеялась:

– Досточтимый Унянь, меня зовут Ши Цянь. С этого дня полагаюсь на твою заботу!

Юноша открыл было рот, но так и не нашелся что сказать.

С тех пор как Ши Цянь поселилась на заднем дворе монастыря, юноша все реже и реже впадал в задумчивость, любуясь глицинией. Жизнерадостная и неугомонная девушка постоянно попадала в нелепые ситуации, а молодой монах, глядя на это, лишь разводил руками. Слушая речи Ши Цянь и наблюдая за ее чудачествами, он беспомощно вздыхал и улыбался.

Тихий дворик монастыря с появлением девушки превратился в настоящий улей. Целыми днями там раздавались шум, смех и возня. Унянь уставал за день так, что, едва коснувшись подушки, засыпал и не видел прежних диковинных снов. Постепенно юноша привык к суете и гомону. Любуясь своей подопечной, он забывал обо всем на свете.Глициния осы́палась и расцвела снова.

Однажды за Ши Цянь пришли из поместья – сопроводить девушку на праздник по случаю дня рождения отца. Когда она ушла, Унянь снова заметил водопад фиолетовых цветов. Среди белого дня под ясным небом его посетило видение: под глицинией стояла девушка в зеленом платье с безмятежным выражением на лице. Ее точеный профиль был невыразимо прекрасен.

– Меня зовут Цзинь Ло… – прошептала она и опустила глаза. На ее губах играла улыбка, но в уголках глаз притаились прозрачные слезы. – Ты меня помнишь?

Легкий ветерок потревожил ветви, и фиолетовые лепестки посыпались на землю дождем. Унянь очнулся от задумчивости и почувствовал, как холодная капля скользнула вниз по лицу. Юноша растерянно прикоснулся к влажной щеке. «Почему я плачу?»