Книга В твой гроб или в мой?, страница 162 – Жаклин Хайд

— Ты же не собираешься принуждать каждого человека, которого увидишь сегодня? — спрашивает Дойлснаружи машины, держа мини холодильник рядом с собой.

О, я сделаю это, если придется.

— Садись в эту ебучую тачку, Дойл. Я не собираюсь больше терпеть твои выходки этой ночью.

Фары освещают его лицо и тело, когда он обходит автомобиль, чтобы выполнить мою просьбу, открывает дверцу машины и просовывает голову внутрь.

— У нас есть деньги. Ты просто напрасно тратишь энергию.

Он забирается в машину, и я смотрю на таксиста в зеркало заднего вида, в его обычные карие человеческие глаза.

— Возможно, тебе стоило сказать мне об этом, вместо того чтобы заставлять меня поверить в то, что мы нищие, и вынуждать позволить тебе превратить замок в хостел.

— В последний раз говорю, это не гостиница. Это люксовый отель, — он поворачивается на сиденье, откидывая голову назад, и я отмечаю, что он не спорит. Как я и думал. Отель был всего лишь одной из его многочисленных попыток заставить меня поесть, большим планом, который Дойл придумал просто для того, чтобы поиздеваться надо мной.

Его руки взлетают в воздух.

— Ты собирался превратиться в Хильду. Что ты хотел, чтобы я сделал?

Я не утруждаю себя ответом. Он вполне мог бы быть прав… если бы не Обри, вошедшая в мою дверь.

***

— Ты обещал, что она будет здесь, — говорю я, переступая порог квартиры Обри и рассыпая конверты по полу, когда ноги натыкаются на кипу почты у ее двери. Запах в маленькой, но уютной на вид квартире затхлый, в этом месте нет жизни.

Дойл втягивает носом воздух.

— Ее запах повсюду, но он слабый.

Ясно, что ее здесь не было долгое время. Я оглядываюсь по сторонам, и внимание привлекает плюшевое одеяло и маленький диванчик, который кажется едва ли достаточно большим, чтобы она могла удобно лечь на него, не говоря уже о том, что под моим весом он просто развалится.

— Это единственный адрес, который был у нее в анкете. Тот, что она использовала для бронирования, — Дойл хмурится, обходя меня, чтобы все проверить. — Может, ее просто еще не было дома.

— Почему ты не можешь просто написать ей в инстаграме? — спрашиваю я.

— Я же говорил. Почему ничего не проникает в твой толстый череп? — хмыкает он, бросая на меня раздраженный взгляд. — Она заблокировала меня. Не то чтобы я знал, как она нашла мой аккаунт, поскольку он зарегистрирован на мое полное имя.

Коннор О'Дойл.Я вздрагиваю, беспокойство охватывает меня при этом напоминании. Что, если это ее способ сказать «Я не хочу иметь с вами ничего общего?». Я настороженно смотрю на Дойла.

— Мог ли Фрэнк приложить к этому руку?

Он пожимает плечами.

— Возможно, если в какой-то момент у него был ее телефон.

Полагаю, он направляется открыть одну из спален. Мой взгляд падает на полку, расположенную у одной из стен, заставленную всевозможными книгами, а также на фотографию, на которой она и еще одна женщина улыбаются в камеру.

Я беру в руки маленький портрет, и от улыбки на ее прекрасном лице у меня сжимается грудь. Я провожу кончиком пальца по нему, желая каким-то образом почувствовать ее тепло.

Дойл возвращается в гостиную, качая головой.

— Может быть, мы могли бы спросить соседей? Или консьержа. Возможно, он что-то знает.

Он направляется в сторону маленькой кухни, и я кладу фотографию туда, где нашел, чувствуя себя неуместно в пространстве, которое, как я знаю, она обожает. Цвета в комнате мягкие и приглушенные. Несколько произведений искусства украшают стены, красивый розовый цветок стоит в углу, а овальное зеркало размещено возле большого окна с видом на городскую улицу. Все сделано со вкусом и легкостью, как и она.