Книга Перепрошит тобой, страница 130 – Жаклин Хайд

Я смотрю на него в упор, становясь все более нервной и злой, когда он приближается ко мне.

— Не подходи ко мне, — шиплю я и двигаюсь к двери, но он загораживает путь.

— Фрэнк? — зову я, гадая, слышит ли меня еще Микаэль.

— Бруно уже идет к тебе, — слышу я в наушнике голос Микаэля, и мне становится немного спокойнее. Кто-то придет, если я сама не выберусь отсюда. Ладони становятся влажными, и я начинаю жалеть, что не поспешила обратно в бальный зал ранее.

— Да, ваша помолвка с Фрэнком Штейном. Когда свадьба? — спрашивает он, безобидно разводя руками. В одной руке у него маленький диктофон.

Так вот с чем сталкивается Фрэнк? С полубезумными людьми, которые хватают его при каждом удобном случае, просто потому что он — он? Внезапно мне становится по-настоящему жаль всех знаменитостей и тех, кто не может пройти по зданию, не став объектом чужого любопытства.

— Уйди с моей дороги! — резко говорю я, расправляя плечи и глядя на него с вызовом, в то время как ноздри раздуваются от гнева.

Глава 34

БЕРНАДЕТТ КРЕНШОУ

Почему комната такая маленькая?

Глупый вопрос проносится в моей голове, когда я стою напротив нападающего, отчаянно жалея, что на мне сейчас каблуки.

Рука ноет в том месте, где он схватил меня, а тошнота так сильно подкатывает к горлу, что меня вот-вот вырвет. Почему я так себя чувствую?

— Всего пара деталей о свадьбе, и я отстану от вас, обещаю. Pelican Group платит бешеные деньги за любую информацию, и я даже могу заплатить вам за время, если вы заинтересованы, — отвечает репортер с сальными волосами.

— Нет, не думаю, — говорю я ему, зная, что если Фрэнк вообще соберется сделать предложение, он не захочет, чтобы кто-либо знал, когда это произойдет. Все эти нелепые свадебные штуки всегда были не в моем стиле, и я хотела тихую, скромную свадьбу в случе, если вообще найду мужчину, которого смогу вынести так долго.

Кто может винить девушку, когда на свете существуют такие, как он.

Я пытаюсь обойти парня, но он снова приближается. Я сужаю взгляд на незванном гостe, и кровь начинает закипать в жилах. Всплеск ярости пронзает позвоночник, сердце колотится в груди.

— Если не уйдешь с дороги, я тебе лбом врежу, — говорю я спокойно.

— Можете вы хотя бы сказать, когда вы познакомились? Все просто умирают от любопытства, — говорит мужчина, снова преграждая мне путь, когда я пытаюсь обойти его, и сует диктофон мне в лицо.

— Я не скажу тебе ни хрена. А теперь убирайся с дороги, — рычу я. Оранжевая дымка заволакивает зрение, и я изо всех сил толкаю его.

Его спина касается стены как раз в тот момент, когда через нее проносится гигантская рука и хватает репортера за загривок.

Я ахаю, и моя челюсть отвисает до пола, когда в одно плавное движение мужчину выдергивают сквозь стену, обломки летят по маленькой комнате. Я таращюсь в дыру, оставленную его телом, и встречаю взгляд Фрэнка, наклонившегося, чтобы заглянуть ко мне сквозь пролом.

Он только что проломил стену, как тот парень из рекламы Kool-Aid⁶¹. Сердце тает, а в животе порхают бабочки. Черт возьми, Берни, не время возбуждаться.

— Он трогал тебя? — рычит Фрэнк, и до меня доходит реальность происходящего.

— Он не трогал меня, — говорю я, пытаясь его успокоить.

— Ты в порядке? — спрашивает он, а я моргаю, глядя на безвольную фигуру репортерав его хватке.