Книга Все проклятые королевы, страница 5 – Паула Гальего

Кажется, это монеты.

Когда он собирается возвращаться, Нирида его останавливает.

— Положи ещё одну, — говорит она, бросая ему монету. — Пусть не думают, что мы хотели украсть.

Я вижу страх в глазах солдата, когда он ловит монету на лету и кладёт её рядом с остальными на вершину каменной горки. Затем мы вновь отправляемся в путь.

Позади меня несколько солдат замыкают шествие; они также идут по бокам. Однако это не мешает мне видеть лес вокруг. Вид отсюда, снизу, словно из кошмара: скрюченные ветви деревьев, листья, колышущиеся под ледяным ветром, тени, что прячутся в причудливых складках невозможного…

И даже несмотря на сильную усталость, я не могу заснуть. Каждый раз, когда кажется, что я теряю сознание, что-то заставляет мои нервы напрячься, и я снова открываю глаза, сталкиваясь лицом к лицу с тьмой леса.

Мы прибываем к месту назначения с первыми лучами рассвета. Пока солнце ещё не полностью взошло, утренний свет лишь усиливает зловещие очертания леса, освещая уголки, которые я предпочла бы не видеть.

Я понимаю, что мы прибыли, по голосам, оповещающим о нашем приезде. Один из солдат облегчённо вздыхает, и Нирида спрыгивает с коня, подходя ко мне.

— Здесь мы будем в безопасности какое-то время, — говорит она.

Её голос охрип, под глазами тёмные круги, глаза усталые и покрасневшие.

— А Кириан? — спрашиваю я, чувствуя сухость в горле.

Нирида прикусывает нижнюю губу и, сморщившись, отводит взгляд. Некоторое время она молчит.

— Ведьмы скоро его исцелят.

Мы проходим через каменные ворота, окутанные серым туманом. В воздухе пахнет дождём и грозой, и я ощущаю влагу с каждым вдохом. Скоро начинаю различать дома. Такую архитектуру я видела лишь на гравюрах, которые изучали в Ордене. Хотя здесь есть и каменные здания, преобладают деревянные дома с тёмными, заострёнными крышами. Постройки проще, чем в других частях Эреи, не выше двух этажей, скорее широкие, чем высокие. Почти нет заборов, сады обширны и открыты, и перед домами стоят не крепкие вороты, а панели и раздвижные створки.

На углах, рядом с домами, замечаю небольшие каменные идолы, изображающие, вероятно, малых божеств, духов или джинов. Некоторые выглядят как люди; другие напоминают животных. На них лежат монеты, как на тех камнях, что я видела на лесной тропе.

Несколько жителей начинают выглядывать из своих садов и дворов, и в этот момент, когда мынаконец покидаем мрачный лесной путь, усталость вновь увлекает меня в долгий и глубокий сон.

Мягкое прикосновение к руке пробуждает меня.

— Лира, — шепчет мягкий голос, — Лира, к тебе пришли.

Я ненавижу это. Глубоко ненавижу, что меня продолжают так называть.

Я открываю глаза и вижу Нириду совсем рядом. Она смотрит на меня с тревогой, прежде чем обернуться к старой женщине, стоящей у изножья низкой кровати, на которой я лежу. Старуха поднимается с помощью другой женщины, которой я также не знаю, и, подойдя ко мне, опускается на колени. Её волосы покрыты белым платком, а лицо испещрено морщинами, которые лишь подчёркивают её суровую, но красивую внешность.

Она поднимает одеяло, прикрывающее мою грудь, и произносит:

— Вы знаете прогноз капитана и ваш собственный… — Её морщинистые пальцы развязывают повязку на моей груди, и боль пронзает меня, когда она глубоко вдавливает пальцы в рану. — Врачи не лгали.