Книга Все проклятые королевы, страница 18 – Паула Гальего

— Ты знаешь, что нет. Я ничего не сделал, чтобы избавиться от него.

— Восстание. Может, тогда что-то произошло? Что-то магическое? — допытывается она.

— Нет. Я даже не помню, когда оно исчезло, и не знаю, что могло произойти.

Нирида снова запрокидывает голову и тяжело вздыхает.

— Тогда у нас остаётся только блеф.

— Почему? Почему ей не сказать правду? Она зла, и это понятно. Держать её спасение на расстоянии вытянутой руки и не использовать его — это жестоко.

— Но у нас его нет, — возражает она. — И, честно говоря, мы даже не лгали.

— Мне это не нравится, — рычу я. — Совсем не нравится.

— Тогда скажи ей, — спокойно бросает она, её голос звучит ледяным вызовом. — Расскажи, что у тебя нет ответов, что твоя метка исчезла случайно и что она свободна уйти в любой момент.

— Это то, что мы должны сделать.

— Будь честен. Будь добр с женщиной, которая убила Лиру, которая лгала тебе. И надейся, что она тоже будет честна, — добавляет она, слегка приподнимая подбородок. — Надейся, что она останется, наденет корону Королевы Королей и станет символом сопротивления, о котором мы всегда мечтали. Потому что если она уйдёт, если бросит нас…

— Она не уйдёт, — перебиваю я.

Что-то холодное, как лёд, закрадывается в мой желудок.

— Ты уверен? Уверен настолько, чтобы доверить ей Эрею? Потому что, если Сулеги неподдержат нас, мы, возможно, проиграем войну. А если мы её проиграем, пощады не будет. Эрея падёт под власть Львов, начнутся расправы и охота на ведьм, и те из нас, кто останется, никогда не смогут вернуться домой.

Я тру глаза.

— Я знаю, что поставлено на карту.

— Правда? — спрашивает она. — Знаешь, что потом будет и Сулеги? А затем Нума и Илун? Мы убили их наследника, они считают, что мы похитили их пропавшую принцессу, и, когда начнётся война, они не остановятся. Они снесут всё, до последнего камня. Истребят наших людей и не прекратят, пока не уничтожат магию.

Чувство тяжёлой, густой тьмы скручивается у меня в животе.

— Хватит, — прошу я.

— Всё в твоих руках. Расскажи ей, что она может уйти, когда захочет. Но я надеюсь, ты уверен в ней настолько, чтобы доверить ей тысячи жизней. — Она делает паузу, но не заканчивает. Делает шаг ко мне и слегка наклоняется, её слова звучат с тяжестью: — Я надеюсь, что ты уверен, что она не разрушит всё, ради чего ты боролся с тех пор, как Львы убили твоих родителей и брата.

Образ моей матери, стоящей рядом с троном настоящей Лиры, вспыхивает в моей памяти, как молния. Я почти слышу её голос:

«Когда-нибудь ты должен будешь сделать её королевой, которой заслуживают Волки».

— Я понял, — твёрдо отвечаю я. — Хватит. Я не скажу ей.

Это решение приносит облегчение для Нириды, но становится мучительным для меня, словно я проглотил что-то грубое, плотное и острое, что впивается в мои внутренности.

— Почему ты не рассказал мне, Кириан? — вдруг спрашивает она, мягче. — Почему ты не доверился мне, чтобы сказать правду?

— Я уже объяснял. Я не знал до церемонии отсайла, а потом всё произошло так быстро, что у меня не было времени остановиться и подумать, стоит ли тебе это знать.

— Очевидно, не стоило, — говорит она.

Я принимаю протянутую руку примирения.

— Очевидно.

Я улыбаюсь ей. Это моя лучшая улыбка, но её ответное бормотание звучит как нечто, очень напоминающее «идиот».