Книга Все проклятые королевы, страница 15 – Паула Гальего

Одного взгляда на капитана достаточно, чтобы понять: он говоритне только о моём состоянии, о моём чудесном выздоровлении. Они говорили обо мне, о Лире… Судя по его выражению лица, нахмуренным бровям и напряжённой, совершенно отстранённой позе, они спорили.

— Меня тоже, — отвечаю я. — Кажется, теперь я изображаю Королеву Королей, — бросаю с ядом.

Кириан упирается руками в кровать, чтобы лучше сесть, как будто готовится к тяжёлому разговору.

— Это не входило в планы, — возражает он.

— Сейчас, — уточняю я. — Это не входило в планы сейчас. Но скоро, правда? Вы собирались дождаться нашей свадьбы, чтобы корона уже принадлежала мне, но вас поймали во время восстания.

— Одетта… — перебивает он, с трудом сдерживая эмоции. — Всё сложнее.

— Объясни мне. Расскажи, чтобы я поняла, почему вы лгали мне.

Нирида, находящаяся по другую сторону кровати, фыркает. Она стоит, скрестив руки на груди, с мечом, висящим на поясе, словно даже здесь не может позволить себе разоружиться.

— Есть что сказать мне, Нирида? — бросаю я вызов, прекрасно зная, что её ответ меня ранит.

— Ничего, Лира.

Я сжимаю кулаки, так сильно, что суставы побелели.

— Я выполняла приказы, как и ты, когда служила Львам.

— Я никогда не служила Львам, — холодно перебивает Нирида, прищурив глаза. В её стальном взгляде сверкает опасный блеск.

— Ты никогда не убивала ради них? Никогда не пронзала сердце одного из своих по приказу Морганы?

Я вижу, как её злость достигает пика: резкий поворот головы, нахмуренные брови, взгляд, полный ярости…

— Одетта, Нирида, — перебивает нас Кириан. Его голос звучит устало. — Это сейчас не важно. Мы все делали вещи, которые хотели бы отменить.

Я могла бы отступить, могла бы принять протянутую им руку примирения. Но вместо этого…

— Я рассказала тебе правду, — произношу я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Я сказала, кто я, а ты позволил мне лечь с тобой в одну постель, зная, что лжёшь мне.

Кириан наклоняется вперёд. Это движение, кажется, даётся ему с трудом, и боль, которую он не может скрыть, отражается на его лице.

— Лгал тебе? — говорит он с нарастающей строгостью. — Я до сих пор не знаю, кто ты, а если знаю твоё имя, то только потому, что выяснил, что ты не она, и заставил тебя раскрыться.

Я выпрямляюсь, напряжённая. Его слова ощущаются как удар. Это неправда. Я сама сказала ему своёимя, не из-за его давления. Я могла бы не делать этого, могла бы солгать, могла бы сбежать, могла бы… Нет. Я не смогла бы сделать то, чего ожидал Орден, потому что не могла бы причинить ему боль.

— Мы оба лгали, — говорю я тише, боясь, что голос предаст дрожь. — Ты сам это сказал. Ты предупреждал меня, не так ли? Ты никогда не был полностью честен и не собирался быть.

— И ты тоже, — отвечает он.

— Я хотела защитить тебя, — выпаливаю я, почти отчаянно. — Хотела защитить вас обоих.

— Какая заботливая принцесса, — язвительно бросает Нирида.

— Не называй меня так, — шиплю я.

— Мы тоже хотели защитить тебя, — говорит Кириан, всё ещё строго. — Я не знал, зачем ты находишься при дворе Львов, не понимал, почему ты заменила Лиру, но знал, что ты готова убивать ради исполнения своего долга. И не хотел ставить тебя перед невозможным выбором.

— Убить вас? Это та невозможная задача, о которой ты говоришь? Убрать вас с дороги или предать своих? — спрашиваю я, повышая голос. Мне больше не важно, услышит ли он боль в моих словах. — Ты действительно думал, что я на такое способна?