Книга Все проклятые королевы, страница 17 – Паула Гальего

Одетта поднимает подбородок, словно её ударили по лицу.

— Повтори это.

И как бы мне нихотелось встать…

— Одетта, Нирида, думаю, что…

— Это правда, — полностью игнорируя меня, продолжает Нирида. — Ты не такая, как она. Ты хуже. Дешёвая подделка.

— Нирида, хватит, — умоляю я.

— Лира была трусихой, но у неё хотя бы были идеалы, — продолжает она. — А ты просто трусиха без принципов: испуганная и эгоистичная.

— Достаточно, — процедил я сквозь зубы.

— Должно быть очень тяжело украсть такую жалкую жизнь и понять, что ты сама ещё хуже.

Внезапно по полу пробегает лёгкая дрожь. Она едва ощутима, как гул. Это единственное предупреждение, прежде чем взрыв заставляет Нириду занять боевую стойку, а меня — отскочить в сторону, когда лампа, стоящая рядом со мной, разлетается на куски, как и стеклянные фонари на деревянной дорожке снаружи.

Нирида обнажает меч, а инстинкт велит мне вскочить с кровати, пока я понимаю, что в разбившемся стекле нет следов снаряда, а в комнате — никакого врага.

Она осознаёт это быстрее меня. Кажется, она более внимательна, но и более глупа, потому что, повернувшись к ней, я вижу, как Нирида встаёт передо мной… и направляет меч на Одетту.

— Нирида, опусти это, — рычу я.

Она меня не слушает. Не слушает и Одетта, которая, широко распахнув зелёные глаза, смотрит то на Нириду, то на меня.

Тишина становится тяжёлой, невыносимой.

Одетта переводит взгляд с нас на осколки стекла на полу. Холодный ветер врывается в комнату сквозь открытую дверь, подхватывает несколько осколков и, пронзительно звеня, скребёт ими по деревянному полу, словно это дурное предзнаменование.

Мы остаёмся в темноте.

Когда Одетта открывает рот, её голос звучит тихо, словно шёпот, полный предупреждений:

— Вы думаете, это сделала я?

Хотя Илларги полна величия, туман накрывает горы на горизонте, и только бледный свет проникает в комнату.

— Кажется, ни капитан, ни я не являемся магическими существами.

Одетта сжимает кулаки, но тот факт, что она делает шаг назад…

— Я не существо, — возражает она, полная гнева. — Думаете, я бы причинила ему вред? — спрашивает она, немного тише.

Я собираюсь сказать, что никто так не думает, но Нирида опережает меня:

— Я не знаю. А ты могла бы?

— Нирида, хватит уже. — Я опираюсь на матрас, стараясь игнорировать тянущую боль в груди, когда поднимаюсь. — Если она говорит, что этоне она, значит, не она. Оставь её. Оставь.

Нирида убирает меч в ножны, но не сдвигается с места, оставаясь между мной и Одеттой. Одетта резко поворачивается спиной, пытаясь показать своё презрение, но боль заставляет её замедлить шаг. Она выходит из комнаты медленно, но решительно, оставляя за собой натянутое молчание.

Мы оба застываем, пока дверь на другом конце коридора не откроется и снова не закроется.

Нирида запрокидывает голову и тяжело вздыхает.

— Твоя тяга к неправильным решениям просто невероятна.

— Хватит! — рычу я и хватаюсь за грудь, когда швы напоминают мне о том, что я не могу так резко двигаться. — Она напугана и чувствует себя использованной.

— Она? Женщина, которая убила Лиру и обманывала нас всё это время?

Я понижаю голос на случай, если Одетта всё ещё поблизости.

— И которая думает, что я могу в любой момент освободить её от проклятия Тартало.

Нирида долго смотрит на меня.

— И ты можешь?