Книга Все потерянные дочери, страница 99 – Паула Гальего

— Ты прекрасно знаешь, что это не так. — Обещаю тебе, это так. Это мое решение, и я приму последствия, — выносит она приговор.

Она снова поднимает руку, протягивает её Эгеону, и тот пожимает её без колебаний, скрепляя сделку. Скрепляя судьбу Земли Волков.

Глава 18

Кириан

Одетт первой покидает смотровую площадку. Она с такой силой хлопает дверью, что возникший сквозняк заставляет нас всех вздрогнуть. Эгеон выглядит скорее повеселевшим, чем рассерженным; сейчас он в эйфории от того, что скрепил сделку. Он станет королем-консортом и войдет в один из самых мощных союзов, какие когда-либо знала Земля Волков. Логично, что он ликует.

Ева встает сразу же, не уточняя деталей договора и не проверяя, выполнит ли Эгеон свою часть — отправит ли флот в Сулеги прямо сейчас. Она выходит вслед за Одетт, и, кажется, её совершенно не волнует, что королеве не подобает так бурно реагировать на поведение подданной.

Нирида берет на себя завершение сделки. Она отклоняет предложение короля встретиться позже и убеждается, что Эгеон уже отдает приказы своим войскам. Мы не встаем, пока не становится ясно, что Илун поможет Сулеги в войне. Только тогда мы оставляем Эгеона с его стратегами и офицерами.

Нирида начинает говорить в ту же секунду, как дверь за нами закрывается, и мы спускаемся по длинной винтовой лестнице. Однако я останавливаю её, как только мы отходим достаточно далеко от стражников у входа.

— Что там произошло, Нирида? Она замирает на несколько ступенек ниже и хмуро смотрит на меня. — Мы добились союза, чтобы победить в войне, — отвечает она. Я бросаюна неё осуждающий взгляд, потому что она прекрасно понимает, о чем я. — Я думал, мы еще не приняли решения.

Она полностью поворачивается ко мне, рука на рукояти меча, спина прямая, голова поднята… в той позе, что так свойственна ей. — Я не принимала односторонних решений с Евой, если ты в этом меня обвиняешь. — Хочешь сказать, ты не поддерживаешь то, что она там сделала? — А ты?

Я думаю об Одетт. Думаю об ужасе в её глазах, когда Ева говорила за Лиру, когда принимала это решение за них обеих. — Я бы такого решения не принял. — И я тоже, — возражает она, слегка повысив голос. Затем закрывает глаза и делает мягкий вдох. — Я не знала, что она скажет, — добавляет она тише. — Я не знаю, почему она это сделала.

Я верю ей. Знаю, что она говорит правду. Поэтому тоже вздыхаю и провожу рукой по волосам, которые, должно быть, уже изрядно растрепались. — Прошлой ночью что-то случилось? Что-то, что заставило её принять решение в одиночку?

Нирида вскидывает светлые брови. — Одетт мне уже говорила об этом. Она колеблется пару мгновений. — Не здесь. — Она делает жест подбородком. — Идем.

Дворец Илуна огромен; вероятно, больше, чем дворец Эреи, и нам требуется время, чтобы найти пустую комнату в этом крыле. Это читальный зал, безлюдный, несмотря на множество кресел и диванов вдоль стен. Свет льется через большие окна, которые закрыты, чтобы сохранить тепло в комнате, сейчас холодной, потому что никто не разжег камин.

Мы спускаемся молча так долго, что я начинаю думать: чтобы вытянуть из неё информацию, мне придется раскошелиться на несколько бутылок того ликера, который она так любит. Но как только мы заходим внутрь и Нирида закрывает дверь, она заявляет: — Возможно, это моя вина.