Книга Все потерянные дочери, страница 98 – Паула Гальего

Ева садится. — Никто не знает, что находится за Синей линией штормов, — осторожно отвечает она. — Никто не знает, есть ли там вообще что-то.

— Моя семья десятилетиями пытается пересечь её, — говорит он. — Безуспешно, как вы можете догадаться. Но мы покорили моря до Линии и нашли кое-что: странные навигационные карты, книги для чтения по звездам, то, что кажется знамениями и пророчествами на неизвестном языке… На той стороне что-то есть, —подчеркивает он, и его глаза, прежде лишенные эмоций, наполняются ими — чем-то горящим и страстным. — Земля звездной магии.

Ева склоняет голову набок. — Что это за магия? — Я не знаю, — отвечает Эгеон, и кажется, он достаточно увлечен, чтобы этот разговор был искренним. — Хочу выяснить.

— Вам нужна армия, чтобы… пересечь Линию? — Да, — отвечает он. — И что вы сделаете потом? — После пересечения Линии? Познаю, — отвечает он просто. — Увижу. Открою… — Не завоюете?

— Не завоюю, — отвечает он без колебаний. — Территория Илуна остается нерушимой сотни лет. Моя семья была единственной, кто не ввязывался в борьбу за владение землями. Вы, ваше величество, полагаю, не можете сказать того же о границах Эреи.

Нет. Не может. Я не настолько хорошо знаю историю Илуна, чтобы судить, говорит ли он правду, но Эрея и впрямь не всегда поддерживала мирные отношения с соседями.

— После войны Земле Волков понадобится армия на суше, — возражает Ева. — И вы это знаете. Она будет нужна годами; может, целому поколению.

— Я не хочу всю армию Земли Волков. Я хочу её часть, состоящую из воинов — Волков или Львов, мне всё равно; добровольцев, готовых следовать за Королем Королей, верных флагу моего корабля. Я хочу ведьм, соргинак… Хочу Дочерей Мари, готовых помочь мне пересечь эту Линию. И всех, кто обладает силой.

Он бросает на меня взгляд, но не решается задержать его на мне. Он смотрит на нас всех по очереди, словно бросает вызов, словно удостоверяется, что мы понимаем: он говорит правду.

Это безумие. Его слова — безумие, и всё же… в этом есть смысл. Молчание, в которое погрузилась Ева, доказывает, что она тоже это обдумывает. Этот человек говорит правду: он жаждет большего. Хочет увидеть, что там, за горизонтом. А для этого ему нужна власть, нужно единство… сплоченность, которую дарует корона.

— Ладно.

Хотя я вижу, как губы Евы произносят эти слоги, мне требуется время, чтобы осознать, что она говорит на самом деле.

— Ладно? — переспрашивает Эгеон, возможно, сбитый с толку неформальным тоном. А может, он слишком взволнован, чтобы сразу понять, что добился своего.

— Вы получите мою корону и мой титул, если я получу вашу армию.

Эгеон улыбается.

— Лира, — предостерегаю я, когда понимаю, что она только что сделала.

Ева избегает моего взгляда. Онапротягивает руку Эгеону. Я встаю.

— Подумайте, что вы делаете, ваше величество, — шиплю я.

Ева на секунду отдергивает руку, чтобы повернуться ко мне. Я вижу её взгляд под маской глаз Лиры: высокомерие, безрассудство… и ту самую способность к самопожертвованию, столь глубоко укоренившуюся в нас, которую нас учили носить с гордостью.

— Я всё очень хорошо обдумала. — Сильно сомневаюсь, — говорю я, вцепившись пальцами в стол. — Мое решение тебя не касается, — заверяет она, и я умею читать между строк.

Я знаю, что она хочет сказать. Я смотрю на Нириду в поисках помощи, но та отводит глаза. Не знаю, идея ли это Евы, решили ли они это вместе или это был импульсивный порыв, но командор её поддерживает.