Книга Все потерянные дочери, страница 95 – Паула Гальего

Услышав это, брат Лиры пристально смотрит на меня, и я проклинаю Эмбера за то, что он перевел стрелки на меня. — Вчера она ничего не решила, — уверяю я его. — Но сегодня твоей сестре нужно встретиться с Эгеоном, чтобы просить помощи для Сулеги.

Арлан не отвечает. Он смотрит на меня выжидающе, пока я поворачиваюсь к двери. Он хочет войти со мной.

— Иди спать, — говорю я. — Еще рано. У тебя есть несколько часов, и я не думаю, что Лира что-то решит за это время.

Мне кажется, он собирается настаивать, но тут Эмбер делает шаг вперед и берет его за руку. — Идем. Одетт права. Дни предстоят долгие. Отдохни, пока можешь, и будь готов оказаться рядом, когда ты действительно понадобишься.

Он уже готов возразить, но сдерживается. Заставляет себя промолчать, закрывает рот и удрученно отворачивается. Эмбер дарит мне сочувственную улыбку, прежде чем увести его, а я вхожу в комнату Евы.

Меня удивляет, что дверь не заперта, и я гадаю: это от самонадеянности или просто по рассеянности? Сомнения развеиваются, как только я прохожу в гостиную, залитую мягким светом рассвета, и замечаю меч, покоящийся на комоде. Я изо всех сил стараюсь сдержать улыбку.

— Ева! — зову я, не повышая голоса, чтобы не напугать её.

Слышится возня, шорох простыней, и мгновение спустя в гостиной появляется Ева, явно не в духе. Она натянула длинную рубашку, оставляющую ноги открытыми, волосы растрепаны, а под глазами залегли темные тени.

— Одна из нас должна быть там, когда Нирида сегодня попросит у Эгеона часть флота. Ева хмурится. — Слишком рано. — В Сулеги войнаидет, даже если рано.

Ева фыркает, но я знаю: она понимает, что я права, потому что разворачивается и идет обратно в спальню. Я иду за ней.

— Нет! — кричит она властно. — Стой там. Я скрещиваю руки на груди. Слышно, как скрипят дверцы шкафа и шуршит ткань, перебираемая с вешалки на вешалку.

— В Илуне интересные вкусы, — замечает она. — Вкусы, которые совершенно не вяжутся с климатом. — Тебе помочь? — подначиваю я. Снова шум. — Нет! — опять кричит она.

У меня почти вырывается смешок, но я не двигаюсь с места. — Так кто: ты или я? Как поступим?

— Пойду я, — отвечает она, особо не раздумывая. Она появляется с наполовину надетым платьем, демонстрируя, что вовсе не стыдливость мешала ей пустить меня следом, и поворачивается ко мне спиной, чтобы я помогла зашнуровать его. — Эгеон видел тебя вчера и знает, на что ты способна. Ты пригодишься нам на встрече.

— Значит, ты пойдешь как Лира. — А ты пойдешь как Одетт, — отвечает она.

Она оборачивается. Её красивое лицо снова серьезно. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает она прямо. — Это был твой дом. — И твой тоже. — Я жду. — Ты чувствуешь что-нибудь… иное? — прощупывает она.

Я честна. Качаю головой. — Нет. А ты? — Нет, — отвечает она с некоторым разочарованием.

Ева отходит к комоду с зеркалом… на котором лежит меч, который ей не принадлежит. Ева смотрит на меня. Я ничего не комментирую. Она начинает расчесываться. Теперь мы обе должны носить собранные волосы, когда изображаем её; иначе провалим одно из двух прикрытий.

— Арлан нервничает, — замечаю я, полная угрызений совести. — Он что-то подозревает? — удивляется она. — Нет. — Я качаю головой. — Он чувствует себя отвергнутым, настороженным. Он хочет быть рядом с сестрой. — Он не может, — отвечает она спокойно, — потому что ты ударила её ножом в сердце.