Книга Все потерянные дочери, страница 55 – Паула Гальего

Я выдёргиваю клинок и снова бросаюсь. Но теперь он хватает меня за запястье — и удар срывается.

— Значит, это был ты, — рычит он, сбросив личину. — Ты не пахнешь, как говорили, но это ты… правда?

Я дёргаюсь, вырываюсь и бегу.

Не знаю, сколько секунд даст мне его удивление, но проверять не собираюсь. Я должен вернуться. Должен найти Еву или помочь Одетт. Я не оставлю её одну. Не тогда, когда этих тварей здесь — больше.

Я вскакиваю на деревянную галерею вдоль дома. Хочу проверить отсюда, но, распахнув дверь, едва не падаю в пустоту.

— Ох, чёрт, — вырывается у меня.

Нога зависаетнад комнатой… комнатой, что теперь не должна выглядеть так. У стены стоит кровать, на полу — сапоги в грязи, будто кто-то снял их недавно. Но они висят, словно гравитации не существует. Будто пол — теперь стена. Всё помещение перевёрнуто, а я — нависаю над бездонной пропастью.

Дна не видно. Его нет. Только чёрная глубина, как у тёмного колодца.

Чьи-то пальцы сжимают моё плечо.

— Куда собрался? — звенит певучий голос, как у любовника, зову́щего вернуться в постель.

Он разворачивает меня — и я оказываюсь лицом к лицу с ним. Весёлый рот. Голодные глаза. Теперь он больше не выглядит моим братом.

Я бью локтем — и ничего. Следующий удар, прямой в челюсть, он отводит без труда. Потом хватает меня за горло и… поднимает над землёй.

Чёрт.

Ноги повисают в воздухе. Я извиваюсь, задыхаясь, но эта тварь сильнее. Намного сильнее. Держит меня, как тряпичную куклу.

— Раньше я почти тебя достал, но в этой чудесной головке прячется ещё больше ужаса, да? Покажи. Покажи мне самые скрученные свои кошмары…

Я кричу, но воздуха не хватает, и демон смеётся над этим жалким писком.

Его пальцы сжимают сильнее. Мои тщетно пытаются их разжать.

Вдруг во мне поднимается тёмное ощущение. Оно цепляется за моё горло, вьётся вокруг рёбер, оплетается вокруг лёгких, карабкается вверх по трахее…

— Покажи мне… — шепчет он. И я чувствую: дверь распахивается. Прямо в моём сознании. Без запоров, без преград.

Моя мысль бредёт, словно в жару. Мышцы становятся ватными. Руки соскальзывают с его пальцев. Сад слева тонет в тумане, справа мрак пожирает траву, дом и даже самого демона.

А потом — другие руки на моей шее. Женские. Я вижу это обрывками: красные занавеси, красный лак ногтей, впившийся в мои плечи. Красный след поцелуя, который утром будет жечь меня угрызениями совести.

Ложь, что слетает с моих уст, когда я оправдываюсь перед Ниридой. Хвастовство, выученное для того, чтобы прикрыть очередную «победу».

На самом деле — поражение. Моё поражение, которое я присваиваю, чтобы подобраться ближе к командирам армии, что продолжает уничтожать моих.

И толку мало. Влияние, которое приносит мне одна ночь с той женщиной, тянется недолго, а я уже готов повторить. Снова проглотить принципы, отвращение и стыд — пока не встретил его.

Это хуже. Я понимаю это, когдарасстёгиваю рубаху. Понимаю, когда захожу в ту комнату.

Хуже — потому что он принимает решения. Потому что он автор многих преступлений, которые я пытаюсь предотвратить. Но именно поэтому эта ночь стоит больше.

Цена выше, но и награда выше. Цена — угрызения совести. Награда — власть.

И когда я снова это делаю, когда скрываю и выдумываю историю, от которой Нирида только закатывает глаза, историю, что даёт мне репутацию, — вина становится невыносимой. Она так велика, что стирает красные занавеси того другого покоя. Так велика, что я начинаю задавать себе тёмные, извращённые вопросы. Начинаю сомневаться в себе.