Книга Все потерянные дочери, страница 247 – Паула Гальего

Арлан всё еще держит его за грудки, когда отстраняется с нахмуренными бровями, всё еще раздраженный, с пунцовыми щеками.

— Ты был прав. Второй был лучше, — говорит он ему.

Даже он сам не осознает, как сильно сжимал его, пока не расслабляет пальцы и не разглаживает рукой помятую ткань рубашки. Он задерживает ладонь там на мгновение, прежде чем облизнуть покрасневшую нижнюю губу и отвернуться.

Король стоит там еще несколько мгновений, осознавая, что Арлан только что уничтожил все его шансы вести себя так, как ожидается от благородного человека.

Потому что он поцелует этого мужчину снова.

Глава 42

Кириан

Мы с Одетт отправляемся в Эрею этой же ночью. Арлан не хочет прощаться. Он позволяет мненайти себя, и Одетт могла бы подойти к нему, если бы захотела, но она предпочитает, чтобы я сначала спросил. И Арлан отказывается.

Одетт не настаивает, не задает вопросов и не жалуется мне потом, и у меня немного разрывается сердце видеть её такой.

Она становится всё сильнее. Мы останавливаемся на рассвете, чтобы отдохнуть в пути, только потому, что я настаиваю, но, думаю, она говорила правду, утверждая, что могла бы проделать весь путь за один раз.

Добравшись до дома Армира и увидев заснеженный вход, она падает в мои объятия. Я подхватываю её так же, как в день битвы с Морганой, и несу вверх по лестнице в свои покои.

— Добро пожаловать домой, — говорю я, потому что по дыханию понимаю, что она не спит.

Она открывает глаза на мгновение. — Наконец-то дома, — шепчет она, и то, как сильно на меня действуют эти слова, кажется мне абсурдным.

Я сдерживаю эмоции, поднимаясь по последнему пролету лестницы, и укладываю её в свою постель.

Дом пуст, если не считать охранника, присматривавшего за ним. Утром он ушел с щедрыми чаевыми и поручением вернуться через несколько дней с припасами.

И мы с Одетт остаемся одни.

Конь, которого мы привели с собой, — огромный черный жеребец, мощный и крепкий, которого не берут стрелы. Я глажу его, говоря себе, что когда-нибудь мне придется проверить, реально ли это или было лишь наваждением битвы.

Я уже заканчиваю объезжать озеро и стены поместья верхом на нем, когда вижу её на балконе верхнего этажа башни.

Я останавливаю коня и любуюсь видом дома на фоне заснеженной горы, белой дорогой, окаймляющей безупречное озеро, на котором нет следов, кроме отпечатков копыт животного, и ею на смотровой площадке.

Она стоит в центре арки, обрамленная двумя колоннами, поддерживающими свод. Отсюда я не могу хорошо разглядеть платье. Любуюсь лишь тем, как ветерок колышет её волосы цвета заката, распущенные и прекрасные, и как она поднимает руку в мою сторону.

Но это не приветствие. Ветер ерошит мне волосы, и тут я чувствую теплую ласку на щеке и знаю, что это была она.

У меня вырывается глупая улыбка, и я пришпориваю коня, чтобы вернуться как можно скорее.

Она всё еще там, когда я прихожу. Должно быть, услышала стук моих сапог на лестнице, потому что повернулась, ожидая меня, и теперь стоит, прислонившись к мраморнойбалюстраде, но не садясь на неё полностью.

Платье цвета лазури ядовитых ягод. Лиф завязывается спереди лентами, которые лежат на её обнаженных плечах, прикрытых темной накидкой. Наряд изящный, с множеством белых деталей, цветочной вышивкой и кружевом на простой юбке, грациозно ниспадающей на бедра.