Книга Все потерянные дочери, страница 185 – Паула Гальего

Пока он пристально смотрит на меня, я думаю, что это было бы хорошим началом: заверить его, что я понимаю, что мы были молоды и напуганы. Что я уже простила его.

Однако у меня нет возможности сделать это, потому что боковая дверь открывается, и атмосфера, и без того напряженная, меняется радикально. Стражники вытягиваются в струнку, Вороны выпрямляются еще сильнее, некоторые делают пару шагов назад, и все оборачиваются, чтобы увидеть, кто входит. Я тоже.

Но ничто, абсолютно ничто не готовит меня к человеку, входящему с другой стороны, с короной Львов на голове, на черных темных волосах, и с серыми глазами, такими же, какие были у её сына и наследника.

Она идет к центру зала, к той самой платформе, где умерла Эрис, и садится на трон, не позволяя мне отвести от неё взгляд.

Затем, не глядя ни на кого, кроме меня, она повышает голос и приказывает: — Вон.

Все, кто должен повиноваться, делают это. Кто осмелится ослушаться королеву Львов? Моргана.

Сначала я не понимаю закономерности. Не понимаю, почему одни остаются, а другие уходят. Алекс бросает на меня последний взгляд, отступая немного, но остается в зале, как и Бреннан, Леон и другие инструкторы. Никого из стражников не осталось, и тогда я понимаю, что те, кто остался, должны быть частью Ордена; теми, кто знает правду.

Они немного отходят. И Леон, и Бреннан отступают, а я не в силах оторвать глаз от Морганы, чтобы посмотреть, куда они ушли.

Мы смотрим друг на друга несколько мгновений. Мы изучаем друг друга, пока мой мозг пытается сложить кусочки воедино и остается таким же пустым и запутанным, не находя правдоподобного объяснения, никакого ответа. Тысяча теорий атакуют меня разом. Я перебираю все сценарии, самые абсурдные и безумные, и так же, как когда королева Моргана прошла через дверь,ничто не готовит меня к тому, что срывается с её бледных губ.

— Ты точь-в-точь как твоя мать в твоем возрасте.

ВЕДЬМА С РАЗБИТЫМ СЕРДЦЕМ

Когда вспыхивает последняя битва, королева-мать всех ковенов Илуна решает, что сражаться должен весь её народ. У Львов есть хиру, есть несколько ведьм, которые хорошо владеют законом троекратного воздаяния и не ограничены нормами этики и уважения к жизни, а также огромная армия, которая не остановится ни перед чем. Однако Ингрид пугает не это.

Она месяцами слышала слухи, предостережения, принесенные ветром, шепот в самых темных углах… Они распространялись как ядовитая чума и становились всё громче.

Слухи говорят ей, что одна Дочь Мари потеряла рассудок, что она могущественна, что ей нечего терять и история вот-вот повторится. Все помнят Лилибе и Мелору и знают, что происходит, когда одна из них теряет способность отличать добро от зла.

И когда они достигают границы между Землей Волков и Королевством Львов и своими глазами видят разрушения, которые может причинить лишь малая толика силы, которой теперь обладают Львы, они понимают: сражаться должны все.

Ингрид боится за судьбу Земли Волков и созывает все ковены, от Бельцибая до Илуна. Она готовит всех соргинак и Дочерей Мари, и сама продолжает носить корону в битве, хотя теоретически это должна была делать Адара. Угроза реальна, а битва — кровава. К тому моменту, когда они понимают, что происходит, вариантов у них остается немного.

Оружие Львов — не соргинак и не Дочери Мари. Это нечто иное, нечто, не принадлежащее этому миру. Магия, которую они используют, или же её отсутствие, кажется, рождается в том же месте, где обитают смерть и гниение.