Книга Все потерянные дочери, страница 161 – Паула Гальего

— Нападающие обходили вашу оборону достаточно долго, чтобы проникнуть незамеченными, — предполагает Арлан.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на потрясенное лицо Эгеона. Арлан обхватил Эльбу рукой и помогает ему медленно переходить мост, замыкая шествие.

— Это невозможно, — считает король с ноткой высокомерия. — У них бы не вышло сделать это так, чтобы мои стражники не заметили.

— Атаки на ворота нет, — настаивает Арлан. — Это было долгое и систематическое проникновение.

— Нет, — задумчиво перебивает его Одетт. — Король прав. Они внедрились к слугам, к страже… Нечто подобное было бы невозможно поддерживать слишком долго.Они не могли делать это постоянно, потому что их бы раскрыли раньше.

— Это была более быстрая атака, — соглашаюсь я. Смахиваю снежинки, прилипшие к лицу.

На мгновение все замолкают.

— Где еще они могли атаковать? — спрашивает Одетт и смотрит наружу, на побережье, где я сегодня утром тренировался со своими людьми. — Есть другой путь в город? Какая-нибудь бухта, где можно причалить незамеченными?

— Не думаю, что это сейчас важно, — выносит вердикт Эльба, неустойчиво опираясь на трость, пока Арлан помогает ему идти. — Мы должны доставить монархов в безопасное место, и мы не сможем этого сделать, если будем отвлекаться.

— Он прав, — соглашается Арлан, — но это станет проблемой потом, когда нам придется изгонять захватчиков, а мы не будем знать, с чего начать. Если они не прошли через ворота и не прибыли морем, тогда как они это сделали?

Ветер шипит, как змея, спрятавшаяся у нас в ногах.

— Эльба, — шепчет Одетт голосом Лиры, немного высоким и напряженным.

Она остановилась посреди моста.

Эгеон тоже смотрит поверх каменного края на свои владения, ища подсказку к тому, о чем Одетт собирается спросить генерала. Все ждут, что она скажет что-то еще, но не я.

Я понимаю то же, что и она, в то мгновение, когда вижу серьезное лицо Эльбы, выдерживающее обвиняющий взгляд королевы.

Глава 26

Кириан

Я выхватываю меч быстрым движением и встаю перед Одетт и Эгеоном. — Арлан, отойди! — кричу я ему, но уже слишком поздно.

Генерал Сулеги отпускает Арлана только для того, чтобы крепко сжать трость, дернуть за нее и обнажить острое лезвие длинного кинжала. Оболочка трости падает на землю и, брошенная, катится несколько сантиметров по снегу моста.

Прежде чем Арлан понимает, что происходит, Эльба заводит руку ему под шею и приставляет острие кинжала к горлу. На лице Арлана гримаса бессилия и ярости.

Эмбер делает шаг вперед, но даже он не успевает обнажить оружие. Эльба прижимает лезвие к плоти истинного наследника Эреи сильнее, и Эмберу приходится отступить.

— Серьезно? — спрашиваю я. — Почему?

Эльба сжимает челюсти. Он смотрит на нас четверых по очереди. Теперь, более чем когда-либо, я вижу выражение лица генерала, защищавшего Сулеги все эти годы, солдата, первым бросающегося в бой, регента, принимающего трудные решения.

— Наша оборонапала слишком быстро, — отвечает он. — В этом не было смысла. Мы пострадали после войны в Эрее, но не настолько. Это было как… как если бы они использовали магию, — заканчивает он.

— Мы отправили вам наши войска, как только узнали, — возражаю я, но сам чувствую бесполезность этого комментария; он ведь уже знает.

В позе воина больше нет неустойчивости, а перевязь кажется дешевым реквизитом. Он лишь притворялся. Раненый воин, воин, который не казался угрозой.