Книга Все потерянные дочери, страница 160 – Паула Гальего

— Сколько еще до выхода? — спрашиваю я.

Эгеон поднимает лицо вверх и указывает на мост из черного камня, к которому мы направляемся. Лишь узкая полоска, открытая всем ветрам. — Войти в эту башню, пересечь зал и выйти на мост.

— Ева, иди помоги Нириде, — приказываю я. Ева выпрямляется. — Приказы… — Когда тебя волновали её приказы? — отвечаю я. — Арлан, Эмбер и я сможем их защитить, а Эгеон может держать оружие. Помоги ей, Ева. Гораздо меньше людей погибнет, если ты спустишься туда.

Ева перестает смотреть вниз, делает шаг назад и бросает нерешительный взгляд на Одетт. Та кивает и делает шаг вперед, чтобы взять её за руку. — Мы будем в порядке, — обещает она. — Иди спаси её.

Её, а не остальных. Вот что движет ею, что заставляет резко вдохнуть, повернуться к нам спиной и броситься бежать по тому же коридору, по которому она нас привела. Она перекладывает ответственность так же, как сделал я в тот день, когда Одетт проходила испытание ведьм, потому что не может поступить иначе.

Я обмениваюсь взглядом с Одетт. Мы одни.

— Все вперед, — вмешивается Арлан решительно. — Я замыкаю.

Эгеон открывает дверь, ведущую в круглый зал башни. На нижнем этаже нет других дверей, кроме той, через которую мы вошли, лишь высокие бойницы, пропускающие тусклый свет ночи. Блуждающие огни Евы продолжают сопровождать нас, даже когда она ушла, и это единственное, что позволяет нам видеть собственные шаги, пока мы поднимаемся по внутренней лестнице к мосту.

Дверь тяжелая, а проход настолько узок, что мы можем протиснуться только по одному, когда Эгеон с силой тянет её на себя, и ржавые петли скрипят.

Ветер и бурявстречают нас без всякой учтивости, когда мы выходим на мост, покрытый скользким снегом. Мы все замираем и молчим несколько секунд, в которые лишь вой ветра смеет нарушать тишину.

Мост слегка наклонен, и на нем нет ступеней, так что спуск под открытым небом будет нелегким.

— Тебе придется мне помочь, парень, — говорит тогда Эльба Арлану.

Тот кивает без колебаний. Вкладывает в ножны меч, который держал в руке, внимательно следя за любой возможной опасностью.

— Кириан… — начинает он.

— Я пойду первым, — заявляю я и выхожу вперед, чтобы ступить на мост.

Каменные стены недостаточно высоки, чтобы я чувствовал себя полностью защищенным от возможного падения. Мощный порыв ветра, неверный шаг… и черный камень, доходящий нам до бедер, не сможет нас удержать.

Я пробую снег ногой, думая, что всё было бы гораздо проще, будь здесь Ева или будь Одетт собой, не вынужденная нести бремя маскировки под Лиру.

Внизу крики чередуются с тишиной, но эти мгновения затишья не предвещают ничего хорошего. Возможно, Нирида еще не смогла выйти из дворца, чтобы защитить город. Может быть, Ева еще не нашла командора. Возможно, вторгшиеся уже причинили достаточно разрушений, чтобы это превратилось в нечто большее, чем простая стычка.

— Я этого не понимаю, — комментирует Эгеон, переходящий мост следом за мной. — У ворот не видно разрушений, — замечает он.

Отсюда, понимаю я, открывается вид, которого у нас не было со смотровой площадки, и монарх прав. У ворот, охраняемых урсуге, нет признаков, которые выдавали бы насилие: ни огня, ни разбежавшихся солдат, ни бегущих людей.

Бой идет здесь, ближе к дворцовому комплексу, чем к входу.