Книга Все потерянные дочери, страница 138 – Паула Гальего

Глава 22

Одетт

— Вылечи её, — слышу я голос Арлана.

Я рухнула на камень, и при этом несколько заготовленных нами смесей упали на пол. Я пытаюсь сдержать крик, но выпрямиться не могу.

— Вылечи её! — кричит он Еве.

— Не могу! — возражает она. — Не раньше, чем она скажет, что чувствует! Если я не смогу исцелить её, а лишь смягчу симптомы, мы не узнаем, что это за яд! И моя магия не всесильна, она не лечит все недуги, — добавляет она тише.

Она думает об Амите. И я ненавижу быть той, кто провоцирует этот страх.

Но я не могу говорить, не могу ничего, кроме как кусать губы,когда новый хлыст боли рассекает меня.

— Что ты чувствуешь? — говорит Ева, приподнимая меня за плечи. Она сильная. — Скажи, где болит.

Её глаза расширяются, когда она встречается с моим взглядом. — Это гемотоксин, — заявляет она. — Но мы должны исключить и нейротоксин. Одетт…

Глубокий, властный голос прерывает её. — Испытание окончено.

Это Агата, с балкона; её руки лежат где-то среди свисающих цветов. Согнутая пополам, я едва могу поднять голову, чтобы разглядеть её получше. Затем я смотрю на Лекса: он отступил на шаг и глядит на меня со странным блеском в глазах. Я не ожидала, что он сделает что-то подобное.

— Одетт… — Ева игнорирует королеву. — Скажи мне.

— Это Плющ мертвецов, — говорю я прерывистым голосом. Каждое слово ощущается как лезвие, полосующее трахею. — Или что-то похожее.

Я подношу руку к горлу, чтобы она поняла.

— У тебя кровь в уголках рта, — подтверждает она. — Хорошо. Хорошо. Я попробую тебя вылечить.

Она сжимает мои плечи сильнее, словно так её магия сработает лучше, и облегчение наступает мгновенно. Ева смотрит на меня в упор, следя за малейшими изменениями. Она, как и я, должна знать: ведьмы не придумали бы ничего такого, что можно было бы решить простой магией.

— Испытание окончено, — повторяет Агата. — Одетт проиграла.

Я отстраняюсь резким движением, чтобы выпрямиться, и как только она перестает касаться меня, я снова чувствую ноющую боль в животе.

— Я прошла испытание! — протестую я. Мой голос срывается от боли.

— Ты приняла безопасное драже, но очевидно, что и ядовитое тоже. Ты не сделала выбор. Ты проиграла.

Я выпрямляюсь, насколько могу, ищу её взглядом. — Чтобы победить, я должна была не выбрать, а съесть безопасное драже! Таковы были твои условия! Твои слова! И я их выполнила! Я прошла испытание!

Агата смотрит на меня молча, и я стискиваю зубы. — Убирайте платформу. Дочь Мари проиграла.

Нет. Нет. Я не позволю им этого сделать.

Не отходя от Евы, я вскидываю руки. — Не двигайтесь, — предупреждаю я друзей и позволяю магии Гауэко пройти сквозь меня.

Я чувствую её всем телом, каждой каплей отравленной крови. Это теплый и знакомый поток, темный и мощный, который погружает всё в абсолютнейший мрак.

Только тогда тишина нарушается. Я слышу ругательство Лекса где-то рядом. Чувствую, какведьмы пытаются зажечь свет, хоть огонек, но все они гаснут под тьмой Гауэко.

Я даю им осознать, что это значит, что я могу сделать. Не видно ничего, вообще ничего. Даже Дочери Мари не способны разрушить заклятие. Попытайся Ева, даже она не смогла бы. Потому что я так пожелала.

Минуту спустя я опускаю руки и втягиваю тьму обратно в себя. Агата смотрит на меня пристально.

Я делаю шаг к центру платформы, шатаясь, и грубо отталкиваю Еву, когда она пытается снова схватить меня. Я знаю, она хочет попытаться вылечить меня снова, но сейчас это неважно. Я терплю боль, которая стала слабее благодаря ей.