Книга Все потерянные дочери, страница 132 – Паула Гальего

Открыв глаза, я обнаруживаю, что теперь Лекс смотрит на меня. Он даже не потрудился провести расследование. А что, если он прав? Что, если всё зависит только от удачи?

Может быть, способа узнать нет, и в таком случае шансов угадать у нас столько же, сколько ошибиться, а последствия отравления были бы, несмотряни на что, наименьшей из бед. Худшим была бы война без них, угроза деабру без их силы.

Арлан сделал шаг к камню, а Ева преградила ему путь. Они оба опасно близки к тому, чтобы совершить глупость.

Желудок скручивает. Зрение затуманивается. Я слышу всё как сквозь вату, а громче всего — оглушительный стук моего собственного сердца. Мы не можем провалиться. Я не могу рисковать ошибиться с выбором.

Я вспоминаю слова Агаты: «Я просто должна… съесть безопасное драже? И этим выиграю?» «Да».

Ведьмы осторожны со словами. В них заключена магия. Плохо заключенная сделка может уничтожить тебя, может уничтожить королевства.

Сквозь туман, заполнивший мой разум, я едва различаю камень перед собой; но я вижу два драже: две красные, блестящие точки. В одном из них — спасение всей Земли Волков. И я собираюсь его съесть.

Я протягиваю руку, разрывая пелену, беру оба драже и отправляю их в рот одновременно.

Я слышу бешеное биение сердца в ушах, словно боевой барабан.

Даже тогда ковен не нарушает молчания.

Тишина повисает, когда мои друзья понимают, что я сделала, и только Ева осмеливается заговорить несколько мгновений спустя, увидев, как я жую и с усилием глотаю.

— Одетт!

Она хватает меня за плечи и отвешивает пощечину. Это настолько инстинктивно, что я даже не могу разозлиться. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, удивленная собственной реакцией не меньше моего.

Арлан застыл, совершенно неподвижный, окаменевший. Эмбер потрясенно отступает на шаг.

В красивых серых глазах Евы паника; но она тут же запирает её на замок, и серебро её глаз превращается в сталь, твердую и дисциплинированную.

— Быстро. Что ты чувствуешь?

Мне приходится сделать усилие, чтобы унять собственное сердце.

— Ничего. Пока ничего. Нет… Я осекаюсь.

Вспышка боли разрезает меня пополам, словно молния, и я сгибаюсь пополам с криком.

И тогда начинается агония.

Глава 21

Кириан

Мы выступаем с последним светом луны.

Одетт остается в нашей постели, с обнаженными ногами, запутавшимися в простынях.

Если бы я провел по ним рукой, я бы почувствовал кожу, такую же мягкую и теплую, как и вчера ночью, но я этого не делаю. Я не хочу будить её. Не хочу давать себе повод остаться здесь еще хоть ненадолго.

Реальная жизнь, такая далекая от того дня, чтомы провели в городе, требует нас, и мы не можем игнорировать её зов.

Капитан Нисте и я выступаем с нашими солдатами на восток, к точке, на которую указывают все массовые убийства, совершенные деабру. Они пройдут там, и нас достаточно, чтобы охватить обширную территорию.

Возможно, мы не сможем убить их, но внушительная сила заставит их пересмотреть маршрут, свернуть или остановиться, и, если повезет, этого будет достаточно, пока Одетт и Ева не добудут нам подкрепление.

Нисте скачет рядом со мной, элегантная и гордая в седле, с мечом из лунной стали на бедре.

— Они правда так смертоносны?

Нирида ввела её в курс дела. Были совещания с высшим офицерским составом, а затем и с рядовыми. Все предупреждены; все знают, что наша миссия — лишь сдерживание, и что наш лучший шанс — молиться Мари, чтобы деабру решили сменить курс.