Книга Клетка для дикой птицы, страница 6 – Брук Фаст

Я машинально потёрла два зарубка, вырезанные на задней стороне моего левого плеча, — толстые, навсегда вздувшиеся рубцы.

— Ладно, беги, — Флинт махнул в сторону двери, уже заскучав и стремясь вернуться к новостям. Он закинул ноги в носках на стол. — Пусть Совет наблюдает за тобой.

Я махнула Флинту и, протискиваясь мимо стражей у входа в городскую тюрьму, пробормотала обязательный ответ:

— И да направит он нас к вечному покою.

Глава вторая

— Налей пинту, Верн.

— Пока к Эгги не зайдёшь — ничего, — прорычал трактирщик, протирая потёртую деревянную стойку масляной тряпкой. — Она в комнате сзади, с остальными.

— Я и с кружкой эля в руке могу с ней поговорить. Даже лучше с кружкой эля в руке, если уж на то пошло, — возразила я, махнув в его сторону браслетом, демонстрируя экран, набитый кредитами. Называть это «элем» было щедрым комплиментом его самогону, который Верн гнал подпольно.

Плотный, взъерошенный мужчина владел этой затхлой подвальной таверной — с очень уж говорящим названием «У Верна» — столько, сколько себя кто помнил. Вечно ворчливый и немногословный, он не задавал лишних вопросов, пока посетители оплачивали счёт и затыкались, когда поблизости показывался патруль. Чем именно они там промышляли под его протекающей крышей, его волновало меньше всего.

Верн сканировал мой браслет и сунул мне в руку кружку; пиво плеснулось через край, заливаякожу.

— А теперь марш назад, — распорядился он, уже переводя колючий взгляд на следующего платящего клиента.

Я подняла кружку в притворном приветствии, но замерла, сузив глаза, когда увидела, как в таверну по ступеням спускается Джед.

В восемнадцать он состоял из одних углов и длинных конечностей — вылитый отец с его светлыми, почти белыми волосами, огромными голубыми глазами и россыпью веснушек, играющих на бледных щеках.

Хотя я была старше на пять лет, нас часто принимали за то, что я младшая.

Мне достались черты нашей матери — серые глаза и длинные тёмно-каштановые волосы, волнами падающие до середины спины. Единственное, что нас с Джедом роднило, — один и тот же цвет кожи.

— Что ты здесь делаешь? — огрызнулась я, хватая его за локоть и утаскивая в пустой угол таверны. — Тебе надо быть на работе. До комендантского часа чуть-чуть осталось.

— Я как раз туда и иду, — Джед закатил глаза, высвобождая руку. — Мне нужно было только по пути заскочить.

— В таверну? — прищурилась я. — Зачем?

Я окинула зал взглядом, но, похоже, никто на нас особенно не смотрел.

Джед попытался протиснуться мимо, но я выставила руку, не давая ему пройти.

— Ты знаешь, зачем я здесь, Рейвен, — прошептал он, кивнув в сторону комнаты для приватных встреч. — Мне уже восемнадцать. Я могу начать посвящение.

— Даже не думай, — прошипела я, едва сдерживая голос. — Ты не будешь с ними связываться. Это слишком опасно.

Паника когтями впилась мне в грудь при одной мысли, что его поймают и отправят в Эндлок. Мне удалось дотянуть нас до этого момента, держась от Коллектива как можно дальше, но, конечно же, он захотел пойти по стопам родителей и вступить к мятежникам.

— Мне не нужно, чтобы ты меня защищала, — голос Джеда дрогнул, ладони сжались в кулаки. — Мне нужно, чтобы ты перестала прикрываться мной, когда сдаёшь людей, лишь бы заплатить за жильё.

— Джед, я…

— Каждый раз, когда ты кого-то сдаёшь, ты становишься на сторону Совета. Принимаешь их сторону. Ты не лучше охотников, которые кончают, когда пускают пулю в голову заключённому.