Книга Клетка для дикой птицы, страница 54 – Брук Фаст

На краю леса что-то блеснуло металлом.

Ограждающий периметр.

Не сговариваясь, мы с Августом почти добежали до границы охотничьих угодий и теперь бежали параллельно забору.

Пронзительный сигнал взвыл в воздухе — высокий, режущий слух — это значило, что наши две минуты истекли. Охотники вышли на поле.

Оставалось всего двадцать восемь минут до того, как силовое поле начнёт гнать нас глубже к центру.

Но забор звал меня, и я не была уверена, что могу по-настоящему доверять Кит в деле побега вместе с Джедом. У неё были свои мотивы, и ничто не мешало ей уйти без нас.

Я остановилась, и Джед, заскользив по траве, тоже вынужден был остановиться рядом.

Может ли быть у забора слабое место? Если силовое поле толкает заключённых ближе к центру охотничьих угодий, значит, никто толком не задерживается у внешнего периметра. Зачем охранникам тщательно следить за физическим ограждением, если невидимый барьер всё равно загонит нас туда, куда нужно, — к Кровавому дереву?

— Рейвен? Что ты делаешь? — спросил Джед, его взгляд нервно метался по сторонам.

Я посмотрела в ту сторону, куда убежал Август, но его уже не было видно. Единственным движением рядом было еле заметное шевеление веток у основания кустарника с краснымиягодами — там возился какой-то мелкий зверёк.

— Залезай вот туда, — я указала на древнюю сосну с толстыми ветками и густым слоем иголок. — На самый верх, насколько сможешь.

— А ты пойдёшь за мной?

— Нет, — я покачала головой. — Не сразу. Мне нужно осмотреть забор — найти хоть какое-то слабое место.

— Я пойду с тобой, — сказал Джед и шагнул ко мне.

Я вскинула руку, заграждая ему путь:

— Нельзя. Одна я буду тише. Ты не привык красться и держаться вне поля зрения.

Он открыл рот — наверняка, чтобы возразить, — но я положила ладони ему на плечи. Мы уже теряли время, и я почти рявкнула бы на него, если бы не увидела выражение в его глазах. Он был напуган до смерти и держался на честном слове, хотя никто, кроме меня, не заметил бы его главного признака — потому что он был таким же, как у меня. Джед дышал, считая до четырёх на вдохе и до четырёх на выдохе. Это мама учила нас так успокаиваться, когда мы были маленькими: когда страшно, тревожно или всё разом слишком много.

Оба мы пользовались этим приёмом чаще, чем мне хотелось вспоминать.

— Я знаю, ты не понимаешь, что я здесь делаю, — прошептала я, смягчившись и вглядываясь в его глаза. — Но, если сейчас послушаешься меня, обещаю — с нами всё будет в порядке, и после охоты мы поговорим.

Джед на мгновение закрыл глаза. Когда открыл, дыхание у него выровнялось, взгляд стал спокойнее. Он кивнул. Я выдохнула, чувствуя, как по телу прокатывается облегчение. Не важно, что в последний наш разговор мы поссорились. Не важно, что за нами гонятся с ружьями. Джед по-прежнему верил: если он будет слушаться меня, я его вытащу, как всегда.

Он подтянулся и забрался в укрытие из густых сосновых веток, а я прорубилась сквозь лес, пока деревья не сменились гибкими стволами, а те не сошли на нет, уступив место сорнякам и траве. Я подошла к высоченному звенящему забору, опоясывающему охотничьи угодья. Ржавчина въелась в металл, кое-где сетка была погнута, будто в неё врезался зверь или заключённый, но в целом конструкция оставалась целой.

Я на секунду задумалась, не под напряжением ли забор, прежде чем заметила белку, которая спокойно перебирала лапками по металлу.