Книга Клетка для дикой птицы, страница 156 – Брук Фаст

Вейл нёс меня бережно, даже не качнув ни разу.

— Это не твоя вина, — мягко сказал он; его губы коснулись раковины моего уха.

Он повторял эти слова бесконечно; горе обволакивало его голос, пока тот не стал шершавым, как наждак. Я не была уверена, предназначалось ли это утешение мне или ему самому.

Глава двадцать седьмая

К тому времени, как мы добрались до лазарета, я пришла в себя — вспомнила, кто такой Вейл.

Его мать убила Гаса.

— Ты сын советницы, — прошептала я, когда Вейл уложил меня на кровать в лазарете.

Его глаза расширились, и он отвёл взгляд на мгновение. Я гадала, станет ли он отрицать, надеясь, что каким-то непостижимым образом докажет мою неправоту. Но, конечно, этого не произошло.

— Да, — выдохнул он, запуская руку в волосы. — Но это ничего не меняет, Птичка.

— Это меняет всё, — выкрикнула я; пальцы сжались в кулаки, сминая простыни. — Ты мне лгал.

Я словно тонула; воздух стал слишком густым, чтобы дышать. Он заполнял лёгкие, душа меня горем и предательством.

Или, может быть, я спала.

Что угодно, лишь бы не жить в этой реальности.

Мать Вейла олицетворяла всё, что было неправильно в Дивидиуме — всё, против чего боролись мои родители.

И советница Эдер убила Гаса.

Я сглотнула. — Кто ещё об этом знает?

Его молчание стало лучшим подтверждением.

Значит, все. Яра. Кит. Даже Момо.

Сердце словно вырывали из груди предательством.

— Твоя мать убила Гаса, — процедила я; слова раздирали горло. — Как я должна тебе доверять? Хоть что-то из того, что ты мне говорил — правда? Какова реальная причина твоего нахождения здесь?

Я затаила дыхание, заставляя себя выслушать его объяснение, надеясь, что его слова предложат хоть какое-то искупление. Может быть, всё не так, как кажется.

— Всё, что я тебе говорил — правда, — настаивал Вейл, потянувшись ко мне. Я отвернулась, поморщившись, когда резкое движение отозвалось вспышкой боли в голове. — Я занял эту должность, чтобы помогать людям, не вступая в Коллектив, как и хотел мой отец. Но… не повредило и то, что моя мать тоже хотела, чтобы я был здесь.

Я повернулась к нему, не проронив ни слова.

— У неё развилась паранойя. Она думает, что Коутс пытается отстранить её и Совет от прибылей Эндлока. Я должен слушать и докладывать ей.

Переписка советницы Эдер. Та самая, которую Коллектив хотел, чтобы я перехватила до ареста Джеда. Теперь я знала: это были письма, которые она писала Вейлу.

— Значит, ты предал меня и убеждения своего отца?

Он поморщился. — Нет, Рейвен, нет. Конечно, нет. Я даю ей лишь самый минимум информации, чтобы она не заподозрила меня. Ровно столько, чтобы она продолжала верить, что я поддерживаю Совет.

Я отказывалась смотреть на него. Не хотела верить ему. Ненавидела то, что верила.

— Я не такой, как она, — прошептал он; голос его сорвался. — Моя мать — советница, но мой отец был повстанцем. Почему ты склонна верить, что я похож на неё больше, чем на него?

— Тогда почему ты солгал? — прошипела я, борясь со слезами.

— Я бы хотел этогоне делать. Но я боялся, Рейвен. Я думал, ты возненавидишь меня. Что никогда не доверишься мне, никогда не станешь работать со мной, чтобы вытащить наших друзей отсюда. Казалось слишком рискованным говорить тебе до того, как мы сбежим. Клянусь, я собирался.

А теперь я не знала, смогу ли когда-нибудь снова ему доверять.