Книга Журналистка на королевском отборе, страница 95 – Полина Змееяд

– Немедленно сложите оружие, если хотите жить и остаться свободными, – приказал Филипп.

На этот раз наемники, переглянувшись, подчинились. Вслед за ними остальные мужчины в балахонах опустили арбалеты. Его Высочество махнул мне и Малкольму, призывая идти всед за ним, и вышел из комнаты. Я кое как протиснулась в дверной проем, больно поцарапав правое крыло, вслед за мной из темноты вынырнул и граф.

Как только мы спустились на первый этаж, десяток гвардейцев как по команде взбежали по лестнице. Пока они возились с ворчащими и ругающимися на все лады Верховными, с которых враз слетело все показное благочестие, Филипп подошел к Орто. Его уже держал двое молодых парней, на вид его ровесников.

– Что-нибудь хочешь ему сказать? – принц указал на бывшего помощника Малкольма. Я с затаенной надеждой посмотрела на оборотня, сама не зная, что ожидала услышать.

– Ничего, – не удостоивОрто даже взгляда, бросил граф. – Пусть отвечает за все, что сделал, по закону.

Я опустила взгляд, на душе почему-то стало тошно. Неужели честолюбие – такое уж большое преступление? И стал бы этот парнишка нарушать закон, если бы у него появились легальные способы продвинуться по службе? Может и нет. С другой стороны, множество таких же как он младших сыновей обедневших родов находят в себе силы жить честно.

От тревожных размышлений меня отвлекла хриплая ругань. Оглядевшись, я заметила, как опадают перья с крыльев и рук. Заметил это и Малкольм: он тут же набросил на меня плащ, скрывая стремительно линяющую кожу от взглядов десятка гвардейцев, которые спустились по лестнице, сопровождая знатных пленников. Те не были связаны или закованы в кандалы, шагали сами и довольно добро. Теперь я могла разглядеть лица всех троих и с удивлением поняла, что ошиблась в своих предположениях: обладателем самого хриплого голоса оказался покрытый сетью тонких морщин мужчина лет сорока, в котором при ярком свете не осталось никакой величественности и таинственности. Тот, кто говорил тихо и хрипло, оказался самым старым, лицо его бороздили глубокие морщины, которые никак не сочетались с яростной руганью, тщательно процеженной через стиснутые желтые зубы.

– Доставьте моих почетных гостей во дворец, – распорядился Филипп, когда гвардейцы замерли напротив него.

Потом принц повернулся ко мне, в его взгляде я заметила затаенную грусть, которая быстро сменилась показным благодушным спокойствием.

– Вы оба можете остаться в городе. Финальный бал отбора, на котором будет объявлена победительница, состоится во дворце.

Я невольно попыталась угадать, какую же из девушек Филипп назовет своей невестой, однако так и не преуспела: казалось, его не интересовала ни одна из них. Впрочем, занимаясь то расследованиями, то статьями, я могла чего-то просто не заметить. Зато сейчас отлично видела, как Малкольм сжал кулаки и как побелели костяшки его пальцев. Злится, но из-за чего? Я хотела спросить, но граф отрывисто поклонился принцу, развернулся на пятках и вышел, на ходу обращаясь человеком и подхватывая одежду, которую ему протянул один из подчиненных. Чего это он? Все ведь хорошо прошло, мы победили!

На следующее утро я вернулась в кабинет. Ллойд и Марко встретили меня широкими улыбками и россыпью шуток, Донован смотрел хоть и добродушно, но с подозрением.