Книга Журналистка на королевском отборе, страница 97 – Полина Змееяд

Я разрывалась между желанием сегодня же устроиться в другую газету, где мои заметки оценили по достоинству, и убежать в клан оборотней, что находился совсем рядом с родовым поместьем Даркрайс. Но в глубине души понимала, что ни то, ни другое – не выход из ситуации. События отбора сильно вымотали меня, но и что-то изменили. И понимать это я начала только сейчас, когда оказалось, что жить как прежде больше не могу.

Да, мне было трудно и страшно, пока я бегала от письменного стола к кабинету Малкольма, попутно стараясь понять, что же происходит, но все это время меня вел азарт. Он пьянил, придавал сил, а четкая цель – найти преступника, убийцу, заговорщика – придавала каждому мгновению жизни четкий смысл. Жить ТАК ради статьей у меня никогда не получалось.

Отлипнув от стены, я переулками побрела к дому, где снимала комнату под крышей. Мысли продолжали крутиться в голове, не приходя к чему-то определенному, но одно я поняла точно – если я и буду еще публиковать заметки в газетах, то лишь иногда, по особенным случаям. Прости, мама, но рассказать всему свету о самом важном – это твоя цель и мечта, а не моя.

На бал я все-таки явилась. В кои-то веки не по заданию редакции, а по именному приглашению и вместе с семьей. За два дня до торжества в столицу прибыли родители, и мне пришлось переселиться в гостиницу, где они остановились, чтобы нормально подготовиться к официальному выходу в свет.

И вот мы стояли в центре просторного зала. Мать цепким взглядом осматривала каждую деталь, пряча доброжелательную улыбку с каплей яда за складками бархатно-зеленого веера. Несмотря на возраст и серебряные нити в копне потемневших волос, выглядела она такой же стройной и гибкой, какой я помнила ее всегда.

– Беатрис, дорогая, как я рада тебя видеть! – мисс Энни, располневшая и пышущая жизнью вдова в темно-синем платье, утянула мою мать в круг щебечущих о чем-то матрон.

Отец тихо перечислял мне все способы сдержать появление перьев: в последнее время мне удавалось гораздо лучше, и я рассчитывала, что на балу наконец-то сумею сдержаться. По крайней мере, если не произойдет чего-нибудь, что выведет меня из равновесия.

Братья уже кружились по залу, обнимая молоденьких кокеток, остальные «невесты» Его Высочества ни с кем не танцевали, а рассредоточились по залу, поглядывая друг на друга враждебно. Среди них оказалась и Мариса. Увидев ее, я испытала странное облегчение, хотя Малкольм уже рассказал мне о ее участии в этой грязной интриге.

Стоило подумать о графе Вейне, как он вынырнул из толпы и взял курс прямо на нас с отцом.

– Ваша Светлость, – остановившись в нескольких шагах, он поклонился нам обоим. Я отвесила приличествующий случаю реверанс, невольно отмечая, что сегодня молодой граф не поленился одеться по статусу – в камзол приятного темно-орехового оттенка с позолоченной отделкой, которая так удачно оттеняла янтарные глаза.

– Очень рад видеть вас, Малкольм, – отец всегда хорошо относился к графу Вейну и всем его сыновьям, но сегодня в его голосе я услышала напряжение. – Вы превратились в настоящего воина с тех пор, как я видела вас в последний раз.

– Рад слышать, – церемонно ответил оборотень и явно хотел добавить что-то еще, но оркестр отыграл простенькую мелодию модного танца и грянул вдруг с такой силой, что у меня заложило уши.