Книга Журналистка на королевском отборе, страница 45 – Полина Змееяд

– Интересно, этот след оставили до того, как она убегала, или после того, как поймали? – протянул Малкольм, подходя ближе. – Нортон, что вы думаете по поводу всего этого?

Алхимик тоже подошел к столу, а я поспешила сделать несколько шагов назад: осознание того, что в смерти девушки есть и моя вина, непомерным грузом давило на плечи.

– На первый взгляд похоже, что ее утопили, – выдал совершенно очевидное алхимик. – После вскрытия это подтвердится, я уверен. Других травм на девушке нет, она будто бы не успела начать сопротивляться.

– Но если она убегала, а преследователь ее настиг, то почему она хотя бы не поцарапала его? Или, может, начала бы вырываться, или кричать. Если бы она кричала, то мы бы услышали, в сад ведь вышли многие.

Старик-алхимик посмотрел на меня с какой-то отеческой нежностью, от которой по телу пробежали легкие мурашки отвращения.

– Молодые леди вроде вас крайне впечатлительны. Бедняжка могла впасть в шок и оцепенеть, – мягко пояснил он мне, будто малому ребенку.

Понятно, предрассудки цветут и пахнут в тайной канцелярии. Ну и ладно, не буду переубеждать старика, мне же с ним не работать. Ну может, только над этим делом.

– Или она шла с убийцей добровольно, – вдруг поддержал мои возражения Малкольм. – Они играли в какую-нибудь глупость вроде догонялок, потом все зашло немного дальше. Присели отдохнуть возле фонтана, и она просто не успела ничего понять, когда ее окунули лицом в воду.

Версия графа казалась логичной. И у меня появилась теория на счет того, кто мог бы быть в тот день со служанкой. Я хотела было ее озвучить, однако Малкольм так выразительно на меня посмотрел, что предпочла заткнуться. Потом он наклонился над лицом Эллии так низко, что казалось, вот-вот поцелует ее в губы. Я вся сжалась от отвращения, но Малкольмлишь втянул носом воздух и отстранился.

– Ничего, кроме тины, – констатировал он, кивнул алхимику и подхватил меня под руку.

По лестнице на первый этаж мы снова поднялись в молчании, которое теперь, после осмотра тела, казалось еще более давящим.

– На счет подозреваемого, – тихо начала я, едва ощутимо сдавливая руку погруженного в свои мысли Малкольма. чтобы привлечь его внимание. – Вы думаете о том же, о чем и я?

Хотелось выкрикнуть имя Калебя Мюррея, но я вспомнила взгляд оборотня и решила этого не делать.

– Да, – кивнул граф, – я надеюсь, вы понимаете, что никому не должны об этом рассказывать?

Настал мой черед кивать.

Остальной пусть не показался такой уж пыткой. Рука Малкольма оказалась очень теплой, гораздо теплее обычной человеческой. И хотя руки были грубыми, он поддерживал меня под локоть довольно мягко, едва ощутимо, будто боялся сдавить слишком сильно.

– Вам что, противно ко мне прикасаться? – не выдержала я в очередной раз после того, как ощутила, что его руки на миг сжали мое предплечье, а затем поспешно расслабились.

– У вас ведь очень хрупкие кости. А во мне сил несколько больше, чем в обычном человеке, – резонно напомнил он, и хотя голос прозвучал спокойно, я услышала, как его дыхание всего на миг сбилось.

Интересно, покраснел ли он?

Я покосилась на лицо Малкольма, но в почти полной темноте различала только черты лица, но никак не оттенок кожи.

Когда граф, как истинный джентельмен, довел меня до двери в комнату, несколько мгновений он не отпускал мою руку, будто хотел что-то сказать. Я уже валилась с ног от усталости, поэтому мягко высвободилась из его хватки и склонилась в реверансе.