Книга Навечно, страница 117 – Женева Ли

― Что я такого сказала? ― прошептала она, прикусив нижнюю губу.

Даже прилива желания, который я почувствовал, увидев это, было недостаточно, чтобы подавить охватившую меня печаль. Я покачал головой.

― Это не имеет значения.

― Ты расстроился.

― Я переживу. ― Я поцеловал ее в лоб. ― Давай купим тебе шляпу.

Больше всего на свете я хотел, чтобы наш импровизированный отпуск стал отдыхом от всего. Особенно от размышлений о таких вещах, как наша смертность, двор или семейная драма.

После того, как мы расплатились, Тея снова вложила свою руку в мою. ― Ты действительно думаешь, что нам это сойдет с рук?

― Мы же не сбежали навсегда. Каждый может взять несколько дней отпуска. Пусть Жаклин с ними разбирается.

― Бедная Жаклин. Когдамы вернемся, мне придется сводить ее по магазинам, чтобы компенсировать это. ― Тея вздохнула. ― Может, в Париж?

Наверное, это был не очень хороший знак, что она уже планирует снова покинуть Венецию. Она всерьез говорила, что не хочет быть королевой. Проблема заключалась в том, что я не был уверен, что у нее есть выбор. Магия была под угрозой и повсюду таились враги. Я оставил эти мысли при себе.

― Куда захочешь, ― спокойно ответил я, направляя ее к причалу, где ждала моя яхта.

Но мы еще не успели ступить на него, как Тея отстранилась. Она потерла лоб.

― Почему ты такой тихий?

― Устал.

Она наклонила голову и посмотрела на меня прищурившись, показывая, что не верит моей лжи.

― Ты скрывал свои мысли с тех пор, как мы покинули Венецию. Это была плохая идея? Ты не хотел ехать?

Я глубоко вздохнул, прежде чем протянуть ей руку.

― Я просто пытаюсь помочь тебе расслабиться.

― А если я услышу твои мысли, это все испортит? ― предположила она, выгнув бровь.

― Определенно, ― признал я. Я опустил протянутую руку, когда понял, что она не собирается ее принимать.

― Я хочу знать, что происходит, ― потребовала она, скрестив руки на груди.

― Ничего. Я просто не хочу, чтобы что-то испортило эту поездку. ― Я старался говорить убедительно, но, хотя я мог скрыть свои мысли, я не мог помешать ей почувствовать мои эмоции. Мы разделяли их. Это была проблема, связанная с тем, что у нас два тела и одна душа.

Грустное разочарование охватило меня до боли в сердце. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что она чувствовала именно это.

― Я не смогу насладиться этой поездкой, если ты не будешь со мной откровенен. Ты уверен, что это пустяк? ― Ее тон был мягким, но в глазах читалось беспокойство. ― Мы можем поговорить об этом. Если ты жалеешь, что приехал…

― Я не жалею об этом, ― сказал я. По крайней мере, я мог положить конец хотя бы этим ее сомнениям. Мысль о том, что она будет полностью в моем распоряжении ― голая на пляже, ― это все, чего я хотел. Возможно, это будет самое близкое к медовому месяцу время, даже если мы еще не поженились.

― Тогда расскажи мне, что тебя беспокоит, ― взмолилась она. ― Я чувствую твою тревогу. Ты можешь рассказать мне, чем она вызвана.

После Венеции я поднял свои ментальные щиты. Мне не хотелось усугублятьее беспокойство, но разве держать все в себе лучше ― особенно когда у нее есть прямой доступ к моим эмоциям? К тому же она чертовски верно подметила насчет беспокойства.

― Я твоя пара, ― мягко добавила она, и я подумал, не позволил ли я случайно проскользнуть к ней этим мыслям. ― К лучшему или к худшему, верно? Поговори со мной.