Книга Второй Обряд, страница 122 – Женева Ли

– Она никогда больше не вступит в союз с Уиллемом. Если бы она знала, что он жив…

– Ты думаешь, поэтому я ее ненавижу? – прервала Камила. – Я не сержусь на нашу мать за то, что она пресмыкалась перед Советом. Я злюсь, потому что она дура. После всего случившегося она все еще не видит реальной опасности, которую они представляют. Она все еще слишком привязана к своей фамилии, репутации семьи и семейному банковскому счету, чтобы признать то, что происходит прямо у нее под носом. Она все та же, какой была, когда использовала меня в качестве приманки, чтобы поймать в свои сети род Дрейков.

– Ты увивалась за ним, – холодно напомнил я. – Заискивала перед ним. Мы не знали об этом, пока не стало слишком поздно.

Камила рассмеялась, и этот звук был подобен звону разбитого стекла – резкий и тревожный.

– Да, это ведь я ответственна за свой брак. Я, а не та женщина, которая привела на праздник девственницу. Которая ничего не сказала, когда змеи проигнорировали меня во время Первого Обряда. Змеи, которые ползали по телу твоей пары – почему?..

– Потому что она была девственницей, – произнес я тихим от ужаса голосом, когда осознал, что имела в виду Камила.

– Теперь ты понимаешь? Сабина знала. Она знала, что Уиллем Дрейк заявил на меня права еще до того, как состоялся Первый Обряд. – Ее голос дрожал, когда она говорила. – Она знала, что я привязана.

Это не могло быть правдой. За те годы, что мы боролись с Советом за изменение закона, Сабина ни разу не призналась, что моя сестра не была девственницей, когда выходила замуж.

– Разве ты не хочешь знать? – продолжала Камила, и с трудом сдерживаемая ярость сквозила в ее словах. – Как он так быстро завоевал меня. Он этого не делал. Он взял меня без моего согласия и угрожал, чтобы яне кричала, пока он насиловал меня в темном углу. Одной минуты было достаточно, а потом ему осталось только приказать мне любить его, и я так и поступила.

Меня охватило чувство, похожее на тошноту, и к горлу подступила желчь. Я был в ярости, но на этот раз она была направлена не на мою сестру. Я не знал, что делать и кого винить. Вместо этого я просто строил планы.

И я их строил.

Она продолжала, подливая масла в огонь, который я ощущал кожей.

– Он никогда не позволял мне переставать любить его. Это был мой долг. Он построил нам дом, чтобы защитить меня, но дом превратился в тюрьму. Уиллем приказал мне никогда не жаловаться, никогда никому не говорить правды, чтобы ему никогда не пришлось выполнять свою часть сделки. Когда он избивал меня, когда насиловал, когда морил голодом – все это было способом доказать, что я люблю его. Так он это называл. Если бы я любила его, то вынесла бы все что угодно, и с этой связью я больше не знала своего собственного сердца. Он скрывал меня от моей семьи, чтобы я не помнила о настоящей любви. Он кормил меня ложью. И я думала, что люблю его… пока не появились дети. Тогда я поняла, что то, что связывало меня с Уиллемом, не было любовью. Итак, я воспользовалась этим знанием, чтобы защитить их. Он ненавидел наших детей, потому что из-за них не мог полностью контролировать меня. Они не походили на Дрейков, и он это знал. Он понимал, что они похожи на меня, а не на него.

Камила замолчала, ее челюсти сжались, а на глазах выступили слезы.