Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 128 – Ника Калиновская

Я поймала его взгляд и тихо хихикнула.

— У нас тут, между прочим, серьёзный сельхозпроект, — сообщила я ему. — Так что, если захочешь полить, не стесняйся.

Дракончик шевельнул крылом, словно обдумывал предложение,но остался стоять на месте, продолжая наблюдение. Вид у него был крайне сосредоточенный, как у инспектора по урожаю.

И, знаете, порой мне казалось, что я действительно прожила здесь всю свою жизнь. Всё было как-то правильно, органично и тепло. Будто именно здесь мне и надо было оказаться — среди этих забот, среди этих людей и… не совсем людей.

Я подняла голову и огляделась. Гусята наперегонки бегали по двору, дракончик теперь следил за тем, чтобы никто не наступил на свежевскопанную землю, а Орлин ворчал на несуществующих кротов. Всё это казалось настоящим, уютным и каким-то удивительно... моим.

Но всё же иногда, когда ветер доносил запахи, от которых щемило сердце, или тени ложились на землю под тем же углом, что и в детстве… тогда нахлынувшие воспоминания цепляли за душу. Я вспоминала дом. Старую кружку с трещинкой, бабушкину шкатулку, тонкие нити разговоров, что не закончились, а просто обрывались однажды.

И мне становилось немного грустно. Совсем чуточку — как от любимой песни, что внезапно закончилась. Но в следующий момент я слышала, как дракончик чихает, распугивая гусят, или как старик роняет сапку себе на ногу и клянётся уйти на пенсию… и я снова смеялась.

Потому что знала: здесь у меня тоже есть дом, пусть и не совсем обычный.

И только одно омрачало наше почти сельское идилличное веселье — отсутствие Кристиана. Как бы мы с Орлином ни пытались выглядеть занятыми и увлечёнными — то перебирая семена, то борясь с особенно нахальной гусыней, которая решила, что новенькая грядка — её личная подстилка, — всё равно время от времени то он, то я исподтишка косились в сторону калитки.

Иногда даже одновременно — и тогда неловко отводили взгляды, делая вид, что вовсе не ждали никого. Просто, ну... проверяли, не идёт ли кто из соседей за солью.

Но калитка оставалась пуста. Даже скрип её, привычный и немного дребезжащий, не раздавался. Только ветер шевелил сухие травинки у забора, да цыплята щебетали где-то позади, наперебой делясь своими, видимо, очень важными птичьими новостями.

Солнце тем временем уже начинало клониться к горизонту, мягко окрашивая всё вокруг в золотисто-медовый цвет. Тени становились длиннее, а в груди всё явственнее чувствовалось ожидание — почти как щемящий ком под рёбрами. И тревога. Та самая, упрямая, что приходиттогда, когда дорогой человек не возвращается вовремя.

— Эх, не к добру так долго, — буркнул Орлин, почесав седину и кинув взгляд на небо, будто хотел вычитать из облаков прогноз.

Я промолчала. Просто стояла и тоже смотрела в ту же сторону, что и он, надеясь, что вот-вот за калиткой мелькнёт знакомая фигура — уверенная походка, чуть вздёрнутый подбородок, тот самый взгляд, который почему-то сразу возвращал ощущение безопасности.

Но пока — тишина. И закат.

Мы с Орлином закончили разметку грядок под аккомпанемент гусиных возмущённых реплик и надзора со стороны дракончика, который, похоже, назначил себя главным инспектором по посадкам. Пока я разглаживала землю, он разгуливал рядом с видом опытного агронома, иногда шипя на гусят, которые слишком близко приближались к свежевскопанному.