Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 125 – Ника Калиновская

А когда ноги окончательно отказались меня держать, я осела на пол. Прижала колени к груди, обняла себя и замерла до самого рассвета.

Первый солнечный луч скользнул по полу — медленно, лениво, будто не спеша выгонял ночь прочь. Тело ныло от утренней прохлады и долгого сидения, но я не дала себе времени на сомнения. Поправив платье, я спустилась на первый этаж особняка. Нужно было чем-то заняться. Сделать хоть что-нибудь.

Там, в полутьме коридора, я и столкнулась с Орлином. Он возился с каким-то ящиком, вытащенным из-под лестницы, и, кажется, не ожидал меня увидеть.

— О, уже на ногах, барышня? — старик обернулся ко мне с ленивой улыбкой, отряхивая руки о фартук. — А я думал, вы ещё отдыхаете.

Я остановилась за пару шагов от него, чувствуя, как сердце всё ещё не вернулось в нормальный ритм после ночи.

— Герцог… он ушёл? — спросила тихо, стараясь, чтобы голос не дрожал.

— Ушёл, — спокойно подтвердил мой собеседник, словно речь шла о короткой вылазке за хлебом. — Сказал, вернётся к вечеру. Не беспокойтесь, он у нас крепкий.

Орлин подмигнул мне, словно всё это — просто очередной день в усадьбе, без опасности и тревоги. Я кивнула, сдержав желание выдать, что слышала больше, чем должна была. Нет, не стоит. Пусть думает, что я невинна, словно утренний румянец.

— Понятно. Спасибо, — тихо ответила я, и, не задерживаясь, направилась к дровнику.

Там за деревянной дверцей уже слышалось бодрое копошение. Наше крылатое воинство — шумные цыплята и упрямые гусята — явно проснулись раньше меня и теперь с энтузиазмом проверяли каждую щёлку в поисках приключений. Один пискнул особенно громко, будто объявляя построение.

Я усмехнулась. Ну что ж, хоть у кого-то сегодня планы повеселее.

Я потянула за скрипучую дверь дровника — и едва успела отпрыгнуть в сторону, как на меня вывалилась целая волна пернатых. Подросшие малыши — цыплята, гусята, один задиристый индюшонок (понятия не имею откуда он взялся) — бросились ко мне наперебой, галдя, пища, щёлкая клювами. Казалось, они наперегонки старались рассказать мне о своих важных птичьих делах, возмущённо жалуясь на тесноту, утреннюю задержку и, возможно, плохую вентиляцию.

— Хорошо-хорошо, выгуляю я вас! — рассмеялась, подхватывая одного особо наглого цыплёнка, который явно уже примеривался к моим шнуркам.

Но веселье прервалось резко. Из самого угла, куда не добрался даже утренний свет, донеслось глухое, чуждое дуновение — то ли шипение, то ли рык. В ту же секунду всё пернатое население замерло, уставившись туда, откуда уже неслась тёмная тень. И я, если честно, тоже застыла.

Он вырос. И, судя по всему, очень соскучился. Дракончик влетел в меня грудью, чуть не сбив с ног. Крылья его раскинулись по бокам, коготки вцепились в рукава — но нежно и сдержанно. Он жалобно заворчал, прижимаясь ко мне, словно котёнок с турбодвигателем.

— Ты… — выдохнула я, чуть улыбаясь, хотя сердце еще колотилось в груди. — Соскучился?

Он снова издрал из себя низкое, гортанное урчание — как будто что-то рассказывал, объяснялся, жаловался на жизнь и на мое отсутствие. Я осторожно провела ладонью по его голове — шершавой, с мелкой чешуёй, ещё мягкой на затылке. Малыш прижался сильнее, сдвинув морду под мою руку, и я машинально продолжила поглаживать, будто бы это была привычка — моя и его.