Книга Истинная на сдачу, дракон в комплекте, страница 129 – Ника Калиновская

А когда последняя лунка была засыпана и семена — подписаны (точнее, мы просто воткнули палочки и понадеялись, что вспомним, где что растёт), наша дружная команда взялась за полив. Вёдра звенели, брызги летели на все стороны, а я уже не знала, кто мокрее — посадки, я или Орлин. Гусята носились по двору, скользили по траве и активно пытались пить из каждой лужицы.

— А может, устроим им пруд? Ну, такой... летний, гусячий. На троечку, но с сердцем.

Орлин буркнул что-то вроде «ещё только этого не хватало», но уже через десять минут сам деловито копал яму между деревцами у дальнего края двора. Я тем временем выудила из хлева свёрнутый кусок плотной ткани, смахнула с неё пыль и натянула в выемку — брезент, не иначе, пусть и слегка пахнет странно. Но главное — держит воду.

Залили, расправили края, и стоило последней капле упасть в импровизированный пруд, как туда тут же с радостным писком кинулись гусята. Один даже нырнул с таким видом, будто участвовал в олимпийском заплыве. Старик тут же хмыкнул, а я покачала головой:

— Всё, теперь мы им рай на земле устроили. Осталось диван и навес — и считай, открыли гусиный курорт.

— Осторожно, — фыркнул Орлин, — а то они сейчас там и плавать начнут.

— Только если дракон не решит, что это его личная ванна, — ответила я, глядя, как малыш крадётся к водоёму, подозрительно заглядывая в отражение.

— А ведь красиво вышло, — проворчал Орлин, явно не желая признавать, что горд собой.

— Почти как на выставке "Сельский уюти мелкие драконы", — хмыкнула я, вытянув ноги.

Остаток вечера мы просидели молча, наслаждаясь минутой покоя. Лавка под нами поскрипывала, будто разделяла нашу усталость, но терпела, как и мы. Вокруг — аккуратно размеченные грядки, свежие посадки, клумбы, щедро политая земля, и даже импровизированный пруд, вырытый под гусят, выглядел почти как дизайнерская идея, а не экстренная находка. Словно весь мир наконец выдохнули стал на какой-то миг — идеальным.

Я откинулась назад и прикрыла глаза, подставляя лицо заходящему солнцу. Его последние лучи щекотали кожу, мягкие и золотые, как воспоминание о чьём-то ласковом прикосновении. Всё вокруг дышало покоем — и тишина тоже была особенной: не неловкой, а той самой, в которой прячется понимание и общее чувство. Мы с Орлином молчали. Казалось, даже звук дыхания мог разрушить эту хрупкую, прозрачную гармонию — почти сказочную и почти нереальную.

Но тишина всё же была нарушена — не шумом и не случайным шорохом, а голосом. Таким знакомым, тёплым… и нужным, будто глоток воды после долгой дороги.

— Скучаете? — раздался он совсем рядом, и я мгновенно распахнула глаза.

У калитки стоял Кристиан. Его волосы были чуть растрёпаны, лицо утомлённое, но он улыбался. По-настоящему. Той самой улыбкой, от которой где-то в груди щёлкало, как если бы замок открывался — лёгкий, надёжный щелчок.

Мужчина потянул на себя щеколду и вошёл во двор.

— Вы вернулись, — выдохнула я, вскакивая с лавки и невольно приглаживая волосы, как будто они могли выдать всю мою тоску и нетерпение.

— Я же обещал, — ответил он, подходя ближе. — Хоть иногда, но слово держу.

И в этот момент стало понятно, что день действительно был удачным. И, возможно, впереди нас ждёт не только урожай. А как только калитка за Кристианом захлопнулась, у нас с Орлином будто открылось второе дыхание.