Книга Парфюмерша из Ведьминой Хижины: путь к свободе, страница 52 – Молли Винтер

Я слушала его, и сердце сжималось от знакомой боли. Я ведь тоже когда-то чувствовала себя не такой, неправильной, не соответствующей ожиданиям холодного, блистательного мира драконов. Гордан все время насмехался над моими увлечениями, интересами. Просил быть как все нормальные жены. И со временем я просто стала тихой и правильной.

— Я… я не знаю, — честно сказала я. — Яра делала зелья храбрости, но они… они больше для воинов, для битв. Они грубые. Там нужна не сила, а… легкость. Уверенность в себе. Я не уверена, что смогу. Но я готова попробовать.

Он умолк, безнадежно разводя руками. И этой его растерянности, этой отцовской боли хотелось помочь.

И в этот миг, пока метла ловила в воздухе солнечные пылинки, а Жнец с показным безразличием наблюдал за происходящим, у меня в голове, словно вспышка, родилась идея. Простая и в то же время совершенно новая для меня.

— Федот, — сказала я, и в моем голосе прозвучала внезапно обретенная уверенность. — Я не буду варить для нее зелье.

Мельник ахнул от неожиданного отказа.

— Я создам для нее аромат, — с улыбкой сказала я, уже представляя, из каких ингредиентов буду его собирать.

Мельник смотрел на меня, не понимая.

— Аромат? Но, мадам Алиша, ей ведь не на бал…

— Именночто не на бал, — мягко перебила я его. — Ей он пригодится в обычной жизни, уж поверьте. Вернитесь завтра, ближе к вечеру.

Когда мельник ушел, я подошла к полкам. Что есть уверенность? Что есть легкое, природное обаяние? Мои пальцы сами потянулись к нужным склянкам. Я не думала, я словно чувствовала.

Лепестки белой розы, собранные на рассвете — нежность, чистоту, которую не надо стыдиться. Капля меда с луговых цветов — тепло, внутренний свет, который есть в каждой девушке. Щепотка имбиря — легкую остроту, игривость, готовую пробиться наружу. Кору магнолии — устойчивость, связь с землей, с корнями, желание дать свои плоды. И самое главное… Я взяла маленький хрустальный флакончик. Эфирное масло померанца — радость. Ту самую, тихую, личную радость бытия, которую не отнять.

Я подумала о том, что магический котел для этой работы был слишком громоздким. Вместо него я достала из заветного шкафчика небольшой стеклянный сосуд с длинным горлышком — реторту, редко используемую для самых тонких и летучих соединений. Метла, почуяв нечто новое, зависла позади, наблюдая с любопытством.

Сначала я наполнила реторту чистейшим маслом жожоба — нейтральной, шелковистой основой, которая должна была стать полотном для этой картины. Оно было как тихая, глубокая ночь, готовая принять в себя звезды.

Затем, медленно, почти медитативно, я начала добавлять ингредиенты, проговаривая их суть про себя, вкладывая в них намерение.

Лепестки белой розы. Я не просто бросила их в сосуд, а бережно, один за другим, пропустила через магическую дистилляцию, чтобы в основу просочилась лишь их тонкая сущность, их едва уловимый аромат невинности и достоинства. Он ложился первым слоем — чистый, как утренний воздух.

Капля лугового меда. Я растопила ее на кончике пальца, согревая собственным теплом, и позволила тяжелой, золотистой капле медленно стечь в масло. Она не растворялась сразу, а расходилась мягкими, солнечными лучами, наполняя смесь теплом и светом.

Щепотка имбиря. Я взяла не сушеный, а свежий корень, отрезала тончайший ломтик и с силой выжала из него сок. Пряная, острая нота ворвалась в композицию, как дерзкая улыбка, как готовность к игре. Она не перебивала нежность розы, а оттеняла ее, делая аромат сложнее.