Книга Парфюмерша из Ведьминой Хижины: путь к свободе, страница 49 – Молли Винтер

— К зеркалу, горе-ведьма! — фыркнул Жнец, тыча лапой в угол. — Любуйся своим шедевром!

Я почувствовала легкое покалывание на голове и, спотыкаясь, бросилась к зеркалу. Взглянула — и ахнула. Мои рыжие волосы, которыми я так гордилась, теперь были… белыми. Не просто светлыми, а яркими, почти платиновыми. Я тронула прядь, ожидая что это просто иллюзия, но нет — они все еще были белыми.

— Ох, Жнец! — воскликнула я, поворачиваясь к коту, который все еще хихикал, усевшись на столе. — Это что, теперь так и ходить?

— Спокойно, рыж… пардон, блондиночка, — Жнец дернул усами, глаза искрились. — До свадьбы все пройдет, не переживай. Кстати, ну тебе идет.

Я засмеялась, бросив в него тряпкой. — До свадьбы? Это ты мне замуж пророчишь, да? Ну, спасибо за поддержку, мохнатый оракул!

Мы хохотали вместе, и напряжение спало. Зелье перевоплощения все же сработало — хоть и не так как планировалось. Глядя в зеркало, я подмигнула своему отражению. Новый цвет — новый старт, почему бы нет? Я вылила испорченное зелье и начала все сначала, уже осторожнее. К вечеру зелье было готово. Все обошлось без взрывов, с правильным серебристым сиянием в бутыльке.

Я сидела у камина, глядя на флакон. В дверь постучали.

На пороге стоял Лео, с охапкой дров и легкой улыбкой. Его взгляд скользнул по мне, остановились на волосах, и брови поползли вверх.

— Алиша? — он замялся, улыбаясь. — Это… новый стиль? Или котел опять взбунтовался?

— Котел, — вздохнула я, но улыбнулась. — Жнец говорит, до свадьбы все пройдет. — подмигнула я. — Хочешь чаю? Или помочь с дровами?

Лео хмыкнул, входя. — Чай и история про котел. Но, знаешь, такой образ тебе тоже очень идет.

Я закатила глаза, чувствуя жар на щеках.

На утро я ждала Торина. Стук в дверь был отточенным, вежливым, но настойчивым. Я смахнула с фартука пыльцу сонного мака, сунула зеркало в карман и открыла.

Моему удивлению небыло предела. На пороге стоял Зерик. Высокий, статный, в мантии из темного шелка, отороченной серебряными рунами, жадно поглощающими свет. Его лицо — бледное, с тонкими чертами, почти изящное.

— Мадемуазель Алиша, — его голос был мягким и чувствовалась нотка обольщения. — Я пришел вновь выразить соболезнования. Уход Яры — трагедия для всех, кто ценил ее…потенциал. И еще… — он сделал паузу, будто взвешивая слова, — на похоронах наш разговор вышел… неприятным. Я был резок. Прошу простить, если задел вас. Горе порой заставляет говорить не совсем верные вещи.

Я прищурилась, чувствуя, как его слова скользят. Извинение? Хм… Нет, это был ход — маска, под которой пряталась все та же жажда контроля, что я видела в его взгляде на похоронах.

— Благодарю за соболезнования, — ответила я, добавив в голос чуточку язвительности. — И за извинение тоже. Хотя, судя по вашему тону, вы больше скорбите о ее ушедшем «потенциале», чем о ней.

Его губы дрогнули, маскируя раздражение, но он быстро вернул себе холодную учтивость. Руны на мантии вспыхнули, тянувшись к стенам, пробуя и затягивая магию Яры.

— Яра была уникальна, — сказал Зерик, оглядывая хижину. — Но ее методы… архаичны. Она отвергла прогресс — и меня, лучшего ученика, она отвергла потому что боялась идти на «риски». Мы могли править миром.

— Архаичны? — возмутилась я. — Она была лучшей — без ваших «рискованных методов».