Книга Окровавленная красота, страница 46 – Элла Филдс

Ей было всего двадцать три, и она слишком молода для меня. Я почти на десять лет старше. Несмотря на то, что чаще она вела себя не по годам зрело, в ней все же чувствовалась уязвимость, которая вскоре и дала о себе знать.

Моя милая Джем никогда не улетала далеко от гнезда. Даже после смерти ее матери, когда она была еще ребенком, Джем оставалась, окруженной заботой. Черт возьми, я был готов застрелиться, когда осознал, кого именно я гублю.

Я уверился в том, что будет справедливо, если я тоже буду разрушен.

Око за око.

Но я полагал, что смогу контролировать это, не дам себе погрузиться слишком глубоко. Но к тому времени, когда я спохватился, было уже поздно. Я решительно шел ко дну.

Назад пути не было.

За неделю Майлз больше не дал о себе знать.

Я убеждала себя, что должна быть благодарна, что все так складывается, но безуспешно.

Я была в бешенстве.

За что я была действительно благодарна, так это за то, что в пятницу учебный год подходил к концу. Мы отметили это событие корпоративными посиделками и походом в кино, а затем провели общее собрание, чтобы подвести итоги года и убедиться, что все готовы вернуться к работе с новыми силами в конце августа.

Стоя в дверях своего класса и окидывая взглядом голые стены, я дала волю воспоминаниям. Кабинет, где раньше висели картины, верхняя одежда, ранцы, плакаты с таблицей умножения и прочими формулами, где вещи ютились, нуждаясь в большом пространстве, теперь была заполнена лишь пустотой.

Хоть дверь и закрылась с предельно тихим щелчком, тот эхом отдался в моих ушах. Я потерла свои обнаженные руки, а затем подхватила с пола холщовые сумки, полные моих вещей, и потащила их наружу в сторону своего автомобиля.

Одетый в свой привычный костюм, если не считать отсутствие пиджака, Томас двинулся от машины в мою сторону. Он забрал сумки из моих рук, прежде чем я успела поздороваться, и молча отнес их к автомобилю.

― Благодарю, ― сказала я. ― Тебя сегодня не было видно.

Некоторые из родителей присутствовали в школе в последний учебный день, активно помогая в проведении мероприятий. Был организован танцевальный конкурс, и многие из детей, будучи вымотанными, изрядно капризничали, поэтому дополнительная помощь была как нельзя кстати.

Меня не столько смущало то, что Томас не объявился, как то, что я пыталась разобраться в том, почему он поцеловал меня несколько дней назад. И судя по мимолетному взгляду, который он бросил в мою сторону, запихивая мои сумки в захламленный багажник, Томас поймал меня на этом.

― Я был занят по работе, ― заявил он, захлопывая багажник и возвращая мне мою сумочку.

Мое лицо загорелось, когда я увидела гладкую загорелую кожу над расстегнутыми пуговицами его рубашки, и его запах достиг меня. Корица и мята. Это становилось чем-то, что вызвало у меня привыкание. От осознания этого по моей спине пробежал холодок.

― Ты выглядишь так, словно у тебя запор.

― Что? ― возмущенно воскликнула я.

― У тебя сейчас такое выражение лица, которое бывает у Лу, когда ей хочетсясходить в туалет, но у нее не получается сделать это, ― пояснил Томас.

Моя сумка выскользнула из рук, когда я согнулась пополам, заливаясь смехом, от которого из моих глаз брызнули слезы. Я даже не смутилась. Мне было совсем не до этого, когда мои щеки стали сырыми, и я попыталась придти в себя, торжествуя, что я плакала не от боли.