Книга Дикарь и лебедь, страница 73 – Элла Филдс

В холле было пусто. У наших покоев стражники не дежурили. Я готова была поспорить, что король считал достаточной защитой себя самого. Вот же самонадеянный несносный монстр.

У тебя вскипит кровь, если я скажу, что люблю играть с обедом, прежде чем съесть его?

Его ласковый тон и жестокие слова часами вертелись у меня в голове. Мой народ годами жил в страхе и опасениях, что вот-вот придет их черед. Что скоро король прикончит всех нас, не оставит в живых никого, кроме целителей, которых, по слухам, он похищал, дабы те лечили его солдат.

А целители, в свою очередь, смешаются с кровавыми фейри, сплетутся с теми до такой степени, что все воспоминания об их золотых корнях исчезнут из общей памяти.

Хватит.

Я больше не могла выносить мучительного притворства, испоганенных вожделением ненависти и страха. Страха за саму себя, страха перед Дейдом и тем, что он пробуждал во мне, страха за мой народ и страха перед участью, что ждет его, если я паду жертвой короля-убийцы и лишусь себя. Умру или…

Я даже мысли о подобном не могла допустить, но нечто внутри меня – та ниспосланная судьбой катастрофа, что казалась жестокой шуткой звезд, навязывала мне это чувство. И лучше бы мне от него избавиться, пока оно не разрослось в то, из-за чего мой народ сгинет окончательно.

Я мысленно приказала двери открыться, и та послушалась. Поразившись этому, я на секунду застыла на пороге. Внутри было темно.

Убедившись, что танцующие на полу тени – именно то, чем кажутся, я прокралась в комнату, и дверь беззвучно закрылась у меня за спиной. С каждым шагом в сторону гигантской кровати глаза привыкали к тьме.

В кровати безмятежно спал король, сорочки на нем не было. Обнаженная грудь, вылепленная звездами и испещренная шрамами от его собственных деяний, поднималась и опадала. Руки его – бугры мускулов – сложены под затылком, в подмышках виднелась поросль золотистых волос. Ресницы отбрасывали на скулы полумесяцытеней, идеальные губы приоткрывались с каждым тихим выдохом.

Фейри несвойственно храпеть, однако я подозревала, что эти кровавые оборотни, пусть даже не в зверином своем обличье, вполне были на это способны. Его запах – о звезды, – его проклятый запах был всюду, и у меня закружилась голова. Я замерла у кровати: на меня нахлынуло острое желание еще раз все это обдумать, возможно, найти иное… Нет.

Стиснув зубы, вмиг я запрыгнула на кровать и прижала лезвие кинжала к его изящной крепкой шее.

Его рот медленно растянулся в улыбке, но глаза так и не открылись.

– Ну давай, – хрипло промурлыкал он и все же посмотрел на меня – томным, обжигающим взглядом. – Половинка моя.

Рука дрогнула, лезвие сорвалось, и по коже его сбежала капля крови – эти два слова, произнесенные вслух, рассекли все мое существо надвое.

Улыбка Дейда не угасла, но он убрал руки из-за головы, обхватил меня и провел ладонью по моей спине. Его коготь медленно прополз вдоль позвоночника, разорвав ткань невесомой белой ночной сорочки. Та повисла у меня на плечах, едва не обнажив грудь.

Король не сводил глаз с моего лица.

А потом выбил из моей руки кинжал – тот звякнул об пол – и схватил меня за волосы на затылке.

Я впилась в его губы. Набросилась на него исступленно и жадно, поймала зубами его язык.

Он зарычал, перевернул меня на спину и навис надо мной – глаза его горели. Опустил голову, хрипло усмехнулся и легонько прикусил мне верхнюю губу.