Книга Брусничное солнце, страница 50 – Лизавета Мягчило

Внутри все похолодело, Варвара приподнялась, поддаваясь навстречу шепчущей девушке. Неужто матушка догадалась, что она нашла дневники? Неужто в них что-то важное хранилось? Надежда несмело царапнула кожу, взгляд снова опустился к бугру на талии служанки. А та продолжала, сбивалась, нервно заламывая собственные руки.

— Не знаю, что там такого, барыня, но я набралась смелости перенести записки. Не гневайтесь, увидела я краем глаза, как вы их за матрас припрятывали. Сама я чтению не обучена, но ежели важны вам эти книжицы,так пусть вас хоть они порадуют.

Руки девушки задрали рубашку, полезли за пазуху и вытянули намотанный грязный хлопковый сверток. Пальцы Варвары заметно дрожали, когда она его разворачивала, доставая дневники. Первый же она распахнула на середине, взгляд зацепился за верхнюю строчку.

«Ежели обратиться зверем надобно».

Сердце пропустило удар, а затем ринулось вскачь, с каждым толчком разливая по венам страх, перемешанный с предвкушением. Страница за страницей:

«Приворот на бычьей крови», «Крадник красоречия», «Порча на мужское бессилие».

Взгляд метался по страницам, Варвара пролистала один дневник, схватилась за другой, пока Авдотья нервно грызла ноготь на большом пальце, поглядывая то на дверь, то на барыню с лихорадочно горящими глазами. Молчала. Да даже кричи она сейчас, Варвара бы ее не услышала. Должно быть что-то, что будет ей по силам, что позволит выбраться из ловушки.

Вот оно, чувство, бегущее по венам, ищущее выхода и позволяющее разглядывать ожившие тени. Ведьмовство. Вот что сталось с ней после той ночи, когда, пробравшись в сон, Аксинья ее проклинала. Не проклинала, нет, Варвара ее не так все истолковала. Бабка передавала свой дар, а вместе с ним непосильно тяжелую ношу. Глинке казалось, что душа ее переменилась, что-то внутри ворочалось, но не отзывалось. Оно не позволяло размышлять так, как раньше. Словно смотришь в глубину черного колодца, силясь разглядеть горящие огни глаз небывалого чудовища. И мерещится, будто слышишь чужое хриплое дыхание.

Пальцы на дневнике замерли, тело налилось свинцом, когда она увидела поспешно выведенные буквы. «Порча на смерть на козьем молоке и кладбищенской земле». Дыхание прервалось.

Смогла бы она? А ежели, не умеючи, она допустит ужасную ошибку и сделается вовсе безумной? Как работает ведьмовство, что сила взамен требует?

Не научила бабка, ушла из жизни, просто избавившись от тяжелой ноши. Справедливо разве?

Язык нервно пробежался по пересохшей нижней губе, Варя заставила себя закрыть дневник, положить свои сокровища под подушку и обернуться к служанке.

— Знала бы ты, какую услугу мне оказала… Благодарю, Авдотья. — Пальцы уверенно легли на руку девушки, чуть сжали. — До сих пор ищет матушка? Ты при мне останешься?

Та накрыла руку барыни своей второй, чуть сжала, с сожалением качаяголовой.

— Нет, она велела мне при поместье оставаться, ныне другая вам прислуживать станет. Ищет, как же не искать, коль узнает, что я сюда тайком ездила — не сносить мне головы. Накажет матушка ваша, накажет…

— Не сумеет дотянуться.

Глухо застонав, Варвара сползла с кровати, тыльной стороной ладони стерла проступившую испарину со лба и быстрым шагом направилась к широкому рабочему столу из красной вишни. Небрежно сбросила документы, опрокинула чернильницу, на пол осело и хрустнуло под босыми пальцами ног потрепанное временем и небрежным использованием перо. Не угомонилась, пока не нашла новое и чистый лист бумаги.