Книга Энчантра, страница 25 – Кейли Смит

— Зачем ты меня сюда притащил? — требовательно бросила Женевьева.

— Я редко навещаю Энчантру до самого бала. Но сегодня… я почувствовал, что что-то изменилось. Заглянул в зеркало — и что же я вижу? Такое прекрасное личико.

— Чего ты хочешь?

— Нет, вопрос другой: чего хочешь ты? Кажется, ты вломилась в мой дом.

Женевьева замерла. Баррингтон предупреждал: если Нокс узнает правду, он её убьёт.

— Я… я не вломилась, — поспешно выдала она. —Я — невеста Роуингтона Сильвера.

Слова отравили её рот. Она не собиралась участвовать в их безумии. Но если это поможет остаться в живых…

Опасная ухмылка тронула губы Нокса. Его взгляд скользнул по ней с новой жадностью.

— Роуингтон… нашёл себе невесту?

Женевьева кивнула. Говорить не решилась.

— И он собирается воспользоваться… — Нокс прищурился, явно предвкушая. — Этим?

Она снова кивнула.

— Какая радость, — пропел Дьявол, приближаясь. — Значит, свадьба уже сегодня?

Женевьева сглотнула. И снова кивнула.

— Надеюсь, Роуингтон объяснил тебе, во что ты ввязываешься, милая. Если я объявлю, что вы участвуете как пара, мои покровители возбудятся. А это значит — ни ты, ни он не должны колебаться. Потому что если мои зрители отзовут свои ставки… будут последствия. Когда проигрываю я — проигрывают все.

— Драматично, — сухо отозвалась Женевьева.

Нокс остановился, лицом к лицу. Смотреть в собственное отражение, изуродованное его присутствием, было по-настоящему жутко.

— Мне до смерти интересно, на что рассчитывает Роуин, связавшись с тобой. Простая смертная… Хотя я обожаю хорошую романтическую трагедию. Он фыркнул. — Он всегда был эгоистом, этот мальчик. Почти два десятилетия свободы, а ему всё мало.

— Свобода? Сидеть в живом доме, пока семья гниёт в Аду — это не свобода. Хотя, думаю, ты и сам это знаешь.

Улыбка на лице самозванки натянулась.

— Похоже, вы с Роуином одного поля ягоды.

Женевьева сдержалась, чтобы не скривиться.

— А теперь сыграем в одну игру, — сказал Нокс. — Посчитай это предварительной оценкой, как ты справишься в Охоте.

— Я не— начала она, но договорить не успела.

Её искажённое отражение и фиолетовые нити растворились в воздухе.

Женевьева не стала ждать повторного приглашения — метнулась к просвету в живой стене, но он сдвинулся влево. Она едва не влетела лицом в куст. Попробовала снова — и снова проход ускользнул.

— Ты не туда идёшь, — раздался весёлый голос.

Женевьева обернулась — у противоположного выхода стоял Севин, скрестив руки на груди, и наблюдал за ней с насмешкой.

— Ты нереальный, — заявила она.

— А ты уверена? — спросил фантом, наклонив голову.

— Абсолютно, — безразлично отозвалась она. В нём не было нужных деталей — ни леденца в зубах, ни искры в глазах.

— Может, мы и не настоящие, —откликнулся второй голос справа, — но боль доставить всё равно сможем.

Женевьева резко обернулась — и увидела Роуина. Бесстрастного, холодного, с чуть иначе уложенными волосами и менее безупречно сидящей одеждой. И — без кольца в губе. Вот что её смутило.

— Приступим? — предложил он и шагнул вперёд.

Женевьева отпрыгнула, едва увернувшись от клинка, мелькнувшего в его руке. Она вырвала из стены лабиринта охапку листьев и ветвей и, когда он снова пошёл на неё, подставила ладонь под удар, а зелёную кучу — ему в рот.

Клинок пробил её ладонь насквозь. Боль, пронзившая руку, пронеслась сквозь всё тело. Она смотрела на торчащее из плоти лезвие, кровь лилась ручьём по её плащу и платью. Без звука Женевьева ухватилась за рукоять и вытащила нож, уронив его к ногам.