Онлайн книга «Искупление злодейки»
|
Заехав во двор, солдаты затягивают следом повозку с железной клеткой. В ней лежит истекающий кровью крупный зверь. «Снежный барс», — шепчутся кругом. Я тоже смотрю во все глаза. Шерсть зверя слиплась от крови, из оскаленной клыкастой пасти паром вырывается частое болезненное дыхание. Но и в таком плачевном состоянии он выглядит величественным… и весьма опасным. Даже на расстоянии я чувствую его клокочущую яростью ауру… и у меня волоски на затылке встают дыбом. Это не просто зверь — это оборотень. И оборотень огромный — размером ближе к медведю!Если бы его широкие лапы и тело не были стянуты толстой антимагической цепью, он бы наверняка разломал прутья, будто хрупкие ветки. Клетку протаскивают на середину двора. Следом за ней — красными пятнами по белому снегу — тянется алый след. Раны у зверя серьёзные, если ничего не сделать, он попросту истечёт кровью. Заворожённая, я скольжу взглядом по чёрно-белой шкуре, по широкой спине, мощной звериной шее… а потом смотрю в его глаза… И тело будто пронзает молния. Из моих лёгких на миг выбивает воздух Его глаза яркие, пронзительные, с бурлящей синевой, с кипящей ледяной ненавистью. Жуткие, но… красивые… они мне что-то напоминают. Кого-то. Но память, как нарочно, укрывает знание тьмой. Точно кошмар, что не можешь вспомнить с первыми лучами рассвета. Служительница разговаривает с капитаном отряда — суровым желтоглазым оборотнем. По поджатым губам я понимаю — Морелле не нравятся новости. Ветер доносит до меня слова: — …важный военнопленный, остального вам знать не нужно. Через пару недель прибудут из столицы. До этого времени ваша задача проследить, чтобы ирбис не помер — но эта сволочь на редкость живучая. Просто держите служительниц подальше от него. Ради их же блага. — Зверь пустоши в стенах обители — к беде, — проворчала Морелла. — Неужели это необходимо? Не лучше сразу казнить отродье? Я думаю… — Ваша задача — не думать, а выполнить приказ! — процедил мужчина, и его жёлтые волчьи глаза вспыхнули. — …конечно, — смотрительница покорно склонила голову. — Прошу прощения. Да благословит вас свет Ньяры. Но не только она считает, что оставить здесь пленённого — дурная затея. До меня доносятся голоса других сестёр обители: — Это ирбис… Зверь пустоши… Они все убийцы! Воплощённое зло! Мой брат погиб, защищая границы от налётов этих дикарей. Почему мы должны держать его здесь? Кормить! Нам самим едва хватает еды! «Они называют его злом…» — мысленно подмечаю я. И странное чувство зарождается в груди — смесь удивления и сопричастности. Он чудовище… Они все это твердят. Кто-то смотрит с настороженным недоверием, кто-то — со злостью и обвинением. И абсолютно все — с ужасом… Ах, вот как это выглядит со стороны! Я привыкла, что здесь только меня называли злом. Только в меня тыкали пальцем. А теперь про меня забыли, потому что я — «наисправлении», а здесь — «чудовище во плоти». Чудовище, которому, очевидно, плевать, что его считают злом. Судя по взгляду, он желает подтвердить и укрепить это звание, растерзав всех на кровавые ошмётки. И на меня он смотрит так же, как на всех, не зная, что я тоже маленькое зло. Не зная… «Он единственный не знает», — понимаю вдруг я. А даже если узнает — для него это ничего не изменит, ведь он чудовище с большой буквы. Куда более страшный, чем я. Для него я — слабая маленькая служительница обители. |