Книга Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника, страница 80 – Кира Рамис

— Да, я уже всё доделала, — в дверном проеме, заслонив собой солнечный свет, возникла Марина. Она стояла, вытирая руки о передник, и ее лицо, обычно спокойное, выражало легкую озабоченность. — А ты чего так поздно? Мы уж начали волноваться, честное слово.

Карина застыла с приоткрытым ртом, словно язык ее внезапно онемел. Таких слов — не упрека, а участия и заботы — от золовки она не слышала, кажется, никогда. Это было настолько неожиданно, что на мгновение сбило ее с привычной колеи высокомерия и подозрительности.

— Я… — растерянно начала она, оправдываясь перед этим новым, непонятным ей выражением на лице Марины. — По городу немного погуляла… Чай в чайной попила. В лавке у старьевщика поторговатьсяпришлось, времени много заняло… Потом одежду искала… — Она произнесла это с нехарактерной для себя обстоятельностью, словно отчитываясь, и сама удивилась этому.

Когда последние припасы были убраны, Карина принялась за главное — стала выкладывать на грубый, потертый кухонный стол свертки с обновками.

Первой на свет появилась пара ботинок. Не новые, но крепкие, на целых подошвах, чей-то старательной рукой начищенные до матового блеска.

— О-о-ох, какие славные! — выдохнул Сеня, прижимая обувь к груди так бережно, словно это был заветный клад. Его пальцы с трепетом обвели аккуратные прошитые ранты. — Смотри, Марина, какой я теперь! — не дожидаясь помощи, он лихо зашнуровал ботинки, встал и выпрямился во весь свой невеликий рост, стараясь ступать с важным, громким топотом. — У других пацанов в деревне и в помине нет такой обуви!

Тут из детской комнаты появилась Аля. Она вышла медленно, почти церемонно, и на ее обычно серьезном лице сияла счастливая, застенчивая улыбка.

— А ты посмотри на мое платье, — прошептала она и сделала легкий оборот. Простой сарафан, цвета спелой вишни, был хоть и не нов, но удивительно хорош — без единой заплатки, с ровными швами. Он сидел на девочке ладно, делая ее похожей на спелую ягодку. — Совсем как новое… — добавила она, снова касаясь рукава, словно боясь, что все это чудесное видение вот-вот растает.

— Иди скорее, сорванец, примеряй и свою рубаху с брюками! — всплеснула руками Карина, невольно заражаясь детской радостью. Сеня, не заставив себя ждать, схватил свой сверток и стремглав умчался переодеваться, громко топая новыми подошвами.

Наконец, очередь дошла и до Марины. Она развернула свой сверток. Из ткани выглянуло платье скромного, серо-голубого оттенка, но сшитое из добротной, плотной материи. Оно было простым, без изысков, но чистым, целым и, что было главным, без намёка на ветхость. Для деревенской жизни — более чем достойный наряд. Она удалилась в свою комнатку, чтобы примерить обнову.

Вернувшись в ново-старом платье на кухню, Марина увидела, как Карина примеряет новенький, цветастый платок.

Поблагодарив невестку за покупки, Марина принялась накрывать на стол.

Последние тарелки были убраны со стола, а в горнице уже пахло вечерней прохладой и сном, когда в дверь постучали. Стук был негромким, но настойчивым.На пороге, окутанная вечерними сумерками, стояла Тамара. Ее обычно румяное, добродушное лицо было бледным и встревоженным.

— Добрый вечер, соседушки, — начала она, переступая порог и оглядывая сонную кухню. — Простите, что в такой час. Я не одна, Ванька мой за калиткой остался, стемнело уже, решил проводить… Нам поговорить нужно, — голос ее дрожал, выдавая внутреннее напряжение. Она подошла к столу и тяжело опустилась на скамью.