Книга Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника, страница 82 – Кира Рамис

— Что? — Карина возмущённо смотрела на оставленные деньги. — Да как ты смеешь распоряжаться⁈ Я Виктору пожалуюсь! Без него я глава семьи! И уж на простынки да подушки найдём тебе денег. Отдавай медяки!

— Карина, не спорю, ты в доме старшая. Но рецепт-то мой, — Марина сделала акцент на этом слове. — И руки, которые это печенье пекут, — тоже мои. Если ты не пойдешь на уступки, то мы все очень быстро останемся без этого заработка. Бесплатно я горбатиться не намерена. И так с утра до ночи: и огород, и дом, и готовка, и в лес за хворостом… Хочешь, я завтра же сложу с себя все обязанности? Будем есть твою подгорелую кашу. Дешево и, как ты любишь говорить, сердито.

— Ах, так⁈ — Карина вспыхнула, ее глаза метали молнии. — Хорошо! Ладно! Пусть будет по-твоему, половина! — она с силой выхватила из-под Марининой ладони семь монет исгребла их в кулак. — Но с этого дня все продукты для этой стряпни покупаешь ты! — она ядовито ткнула пальцем в сторону кармана Марины. — Вот из своей драгоценной половины! А я… я буду копить на новых кур, на молодых несушек! Ибо ты выйдешь замуж, уедешь, а мы тут останемся у разбитого корыта! И придётся нам снова на одних яйцах да на щавеле сидеть!

— Ты про засеянное поле и огород забыла, невестка, — тихо, но отчётливо парировала Марина. — С голоду не умрете. Овощей и зелени будет вдоволь.

— Замуж захотела, привередница⁈ — Карина дернулась, словно ее хлестнули по щеке. Она, не сказав больше ни слова, развернулась и с грохотом захлопнула за собой дверь в свою комнату, так что перегородка задрожала.

В наступившей тишине из детской комнаты робко выглянула Аля. Ее глаза были полны тревоги.

— Мариночка, зачем ты ее снова рассердила? — прошептала девочка. — Она же только-только стала добрее… Теперь опять будет на всех кричать…

Марина тяжело вздохнула, подошла к сестре и нежно погладила ее по волосам.

— Ничего, родная, все образуется, — сказала она, и в ее голосе вновь зазвучала усталая мягкость. — Иди спать. Завтра рано вставать.

Последние дни были похожи на сладкий, затянувшийся сон. Марина, под предлогом заготовки хвороста, все чаще уводила Алю и Сеню в лес, ловко обходя знакомые тропинки, где могли работать лесорубы. Эти прогулки стали для нее глотком свободы и воздуха, необходимым, как сама жизнь.

Дело с печеньем, несмотря на конкуренцию, по-прежнему приносило скромный, но стабильный доход. Пусть Тамара забирала теперь меньше порций, для Марины и это было благом. Каждый вечер она прятала свою часть выручки, с трепетом подсчитывая будущее приданое. Казалось, жизнь наконец-то повернулась к ней лицом, суля долгожданное счастье.

Но судьба, как это часто бывает, приготовила свой удар именно в момент наивысшего подъема. И он обрушился на семью Соколовых не одним, а сразу несколькими роковыми событиями, перевернувшими все с ног на голову.

В то утро солнце светло особенно ярко, а воздух был прозрачным и звонким. Дети, Аля и Сеня, остались дома, чтобы прополоть грядки, давно требовавшие внимания. Марина, пообещав не задерживаться и лишь наскоро собрать вязанку хвороста, чтобы вернуться и помочь им, почти бегом пустилась в сторону леса. В ее движениях была непривычная легкость, а на губах — тайная, трепетная улыбка.

Не успела она прийти на тайное место встречи, как за ее спиной бесшумно, словно воплотившись из лесного сумрака, возникла высокая, знакомая фигура.