Книга Я - его оруженосец. И, да, я девушка! Принц не в курсе!, страница 39 – Ульяна Соболева

Мы ехали по лесной дороге, и я пыталась сосредоточиться на чём угодно, кроме широких плеч принца и его рук на поводьях. Не получалось. Мой мозг, видимо, решил устроить себе отпуск и теперь занимался исключительно созерцанием мужской красоты в исполнении Арно де Монталье.

И тут произошло нечто странное.

Лошадь принца — чёрный как ночь жеребец по кличке Солас — вдругповернул голову и посмотрел прямо на меня. Не просто посмотрел — уставился с таким выражением, что я почувствовала себя под рентгеном.

А потом он заговорил.

Не ржанием, не фырканьем — человеческим голосом. Грубым, ироничным, с лёгким акцентом старого вояки, который повидал слишком много и удивить его уже невозможно.

— Ну наконец-то, — сказал Солас, не переставая идти ровной поступью. — Думал, никогда не услышишь меня, девочка.

Я чуть не свалилась с седла.

— Что… кто…? — пролепетала я, оглядываясь. Принц ехал рядом с каменным лицом, явно не слыша ничего необычного.

— Я, конечно, — фыркнул жеребец. — Солас. Конь его высочества. И, кстати, единственное разумное существо в этой компании, если не считать толстозадого корги.

Снорри оскорблённо тявкнул.

— Сам толстозадый! — возмутился он.

— А, — протянул Солас с удовлетворением, — значит, и пса слышишь. Отлично. Теперь можно поговорить по душам.

Я ехала, открыв рот, как рыба, выброшенная на берег. Лошадь. Говорящая лошадь. Которая называет меня девочкой и явно знает больше, чем должна знать.

— Как ты…? — начала я.

— Как я знаю, что ты девушка? — Солас повернул голову и подмигнул мне одним карим глазом. — Милая моя, я же не слепой. У тебя походка как у танцовщицы, руки как у пианистки, и пахнешь ты не мальчиком. А ещё ты краснеешь каждый раз, когда мой наездник снимает рубашку. Что, кстати, бесит его до чёртиков.

— Откуда ты знаешь, что его бесит? — удивилась я.

— Потому что он мне всё рассказывает. Думает, что я просто лошадь, и изливает душу. — Солас презрительно фыркнул. — Если бы ты знала, сколько раз он проклинал собственные чувства к «мальчику». Бедняга себя чуть ли не извращенцем считает.

Я покосилась на принца, который ехал с лицом, высеченным из мрамора. Значит, он действительно мучается? Винит себя за влечение ко мне?

— А почему я вас слышу? — спросила я тихо. — Снорри сказал, что это редкий дар.

— Редкий? — Солас презрительно храпнул. — Девочка, это дар твоего рода. Ленуары всегда слышали животных. Твоя мать разговаривала с птицами, твоя бабушка — с кошками. А ты унаследовала способность общаться с теми, кто тебе верен.

— То есть с вами и Снорри?

— Именно. Мы твои фамильяры, хотя формально я принадлежу принцу. — Солас усмехнулся, насколько это возможнодля лошади. — Но кровь не обманешь. Я чувствую в тебе мою истинную хозяйку.

Моя истинная хозяйка. Значит, даже лошадь принца признаёт во мне Мэйрин де Ленуар. А сам принц ищет меня по всему королевству, не подозревая, что я еду рядом с ним.

— Солас, — тихо сказала я, — а ты знаешь правду о моих родителях?

Жеребец замедлил шаг, и его глаза стали серьёзными.

— Знаю, девочка. Знаю больше, чем хотел бы. Твоего отца убили не за измену. Убили за то, что он узнал правду о короле.

— Какую правду?

— Ту, что написана в письме твоей матери. Рикард де Монталье убил собственного брата ради трона. А твой отец это выяснил.

Значит, всё так, как я думала. Король — убийца и узурпатор. А семью Ленуаров уничтожили, чтобы скрыть это.