Книга Тайны камня и воды, страница 42 – Яна Тарьянова

Правило засело в голове, но так не смогло заставить Хатола полюбить оружие. Его не восхищали тяжелые арбалеты, насквозь прошивающие пустошных стервятников, не завораживал блеск клинков — ни мечей, ни кинжалов. Он не ласкал взглядом изгибы луков, не вздыхал при виде новомодного огнестрельного оружия. Зато виртуозно владел магией, умел рассчитывать свои силы и никогда не оставался в Пустоши без единого кристалла. Можно было бы отправиться и так, но Змей — кинжал, подаренный отцом на совершеннолетие — не простое оружие. В случае гибелиХатола он, меняя владельцев, должен был вернуться в клан, и известить старейшину о кончине одного из наследников.

Это свойство заставляло нервничать — прикосновение к ножнам напоминало о неминуемости смерти.

— Ладно…

Ремни обвили предплечье, Змей привычно улегся на руке. Вес прошитой пластинами кожаной куртки согнул плечи. Хатол вдохнул, выдохнул, распрямил спину и застегнул потертый пояс с дюжиной заговоренных кристаллов и зельями.

Перед уходом он выдал Райне два сырых кристалла — пусть хоть оба Даллаку отдаст. Сказал, что оставит сад без охраны, заберет голема.

— Если что… мало ли… без раздумий отправляйте белого лиса к Ултану. Он поймет, что тебе требуется помощь.

«Примчится, как миленький. Соглашение-то я еще не подписал».

Он миновал вечные сумерки Межмирья и вышел под лучи яркого солнца. Свежий, пряный ветер ударил в лицо. Хатол потянулся к скалам, проверил отклик, и пошел сквозь изрядно вытоптанный сосновый бор, выкрикивая:

— Эй! Ты где?

Дракон нашелся на опушке, в окружении перьев и недоеденных крыльев стервятника. Довольный — а чего бы ему быть недовольным, живет вольготно, почти свободен.

— Позавтракал? Работай, давай! Долго я еще за тебя сумку носить буду?

Ящер фыркнул и подставил оседланный бок, намекая: «Привязывай, сам не могу», и принял вес поклажи и седока, не поморщившись. Повинуясь толчку ноги и окрику, взмыл в воздух и, плавно взмахивая крыльями, полетел на восток. У Хатола, вцепившегося в луку седла, захватило дух, и он мигом забыл обо всех минусах. Живой полет завораживал: медленное, неспешное перемещение на дирижабле нельзя было ровнять со стремительным, приправленным ветром, движением дракона.

До Абанна летели не очень долго. Хатол не хотел спешиваться и прочесывать луга и подлесок на территории следопытов. Не менявшая своего русла река была относительной границей, делившей Пустошь по диагонали. В полете в Акваллу Хатол отметил, что она довольно сильно обмелела. А это сулило дополнительный урожай кристаллов.

Следопытов возле Абанна не было. Хатол приказал дракону снижаться и начал один за другим прочесывать островки-отмели. К полудню он вымок до нитки, дважды поскользнулся и упал в илистую грязь, и затоптал големом десяток аллигаторов, решивших, что к ним явился поздний завтрак. Удача улыбнулась Хатолув обед, не на острове, а на берегу. Он увидел прекрасную рощицу фиолетовых кристаллов, прячущуюся под колючими ивами. Поросль оказалась довольно молодой, но, ползая на четвереньках, можно было набрать достаточное количество окаменевших ветвей. Хатол вызвал голема — негоже оставлять неприкрытой спину — и, разложив на земле мешки, приступил к сбору. Он быстро наполнил две котомки, впихнул три горсти кристаллов в сумку с запасными зельями, и, кляня себя за беспечность — забыл взять рукавицы, теперь ладони изрезаны — встряхнул очередной мешочек. Безнаказанно обогатиться не удалось. Саламандры возникли как из-под земли. Заплясали в языках пламени, поганя воздух дымом пожарища, окружая Хатола, ивы и рощицу.