Книга Тетрадь в клеточку, страница 53 – Микита Франко

Вообще, «грех» – это прикольное понятие. Не есть ее пирожки – грех. Чувствовать себя человеком противоположного пола – грех. Убивать людей – грех. Все такое разное, а наказание одно – гореть в аду.

Я спросил у нее, буду ли я гореть в аду из-за пирожков.

Она сказала:

– Может, и будешь. – Потом добавила: – Нужно каяться, и тогда Бог простит твои грехи.

Я представил, как буду каяться, что не ел бабушкины пирожки, и засмеялся.

– Богохульство – тоже грех, – скептически заметила она. – Самый страшный, кстати.

– Страшнее, чем смена пола?

– Что ты зациклился на смене пола? Вбил себе в голову какую-то дурь.

– А неоказание помощи – это грех?

– О чем ты?

– Ну, когда человек был в беде и ты об этом знал, но ничего не сделал. Это грех?

Она тяжело вздохнула:

– Ты опять о своей матери? Мы все пытались ей помочь с этой ее… Ненормальной идеей.

– Как?

– Я говорила ей, что нужно помолиться, поговорить со священниками, что станет легче, но она не слушала меня и ничего не делала. Хорошо, не хотела в церковь, пожалуйста – Варя нашла ей психотерапевта, который от этого лечит. Но тоже нет.

Она была уверена, что действительно помогает, но не понимала, что совершает фатальные ошибки.

– Только твой отец ничего не пытался делать, – закончила она. – Мол, хорошо, делай из себя мужика и живи как хочешь.

Теперь-то я понял, что папа был меньше всех виноват в случившемся. Иногда ничего не делать – это лучшее решение, которое человек может принять.

И, мне кажется, я сказал бабушке самое правильное, что мог:

– Тебе нужно покаяться.

– Чего? – возмутилась она.

– Ты причастна к смерти человека. В этом нужно покаяться.

– Ты с ума сошел?! – Она даже огрела меня полотенцем, в которое была завернута тарелка с пирожками. – Что ты такое несешь?!

– Я просто не хочу, чтобы ты горела в аду.

Она хлопнула меня еще раз.

Теперь я понял, как люди попадают в ад. Они не каются в грехах, потому что не замечают их за собой.

Я ушел на улицу, рядом с бабушкой стало душно.

На первом этаже молодая пара заселялась в квартиру – вокруг крутились соседки-пенсионерки, желающие все про всех знать.

Пара была трогательная. Парень переносил какие-то коробки из грузовой машины, а девушка следила за ним таким взглядом, будто ничего красивее в своей жизни не видела. Хотя парень был самый обычный. И коробки тоже. Но для нее, наверное, нет.

Я заметил, что она беременна, и услышал, как одна из соседок спросила:

– Кого ждете?

– Мы решили не узнавать пол, – ответила девушка.

– А кого сами хотите: мальчика или девочку?

Та рассмеялась:

– Мы хотим ребенка.

Я уже раньше слышал такой ответ. Почти все будущие родители так говорят: «Нам это неважно» или «Главное, чтобы родился здоровым». Никто ведь не планирует сдать ребенка в детский дом только потому, что он родился мальчиком или девочкой. Никому не приходит в голову отказываться из-за этого от детей. Наверное, бабушка, когда была беременна, тоже говорила, что ей неважно. Наверное, они с дедушкой так же смотрели друг на друга, когда им было двадцать лет. А теперь у них только мертвый, непонятый собственными родителями сын и квартира, погруженная в ледяное молчание двух супругов, которые больше не могут друг друга терпеть.

Куда все это делось?

Привет, тетрадь в клеточку.

Папа научил меня делать журавликов из бумаги. Нам было скучно, поэтому мы включили какой-то русский сериал и параллельно стали складывать журавликов. Получилось штук сто. Самого красивого я отдал беременной соседке с первого этажа. Мне почему-то захотелось что-то ей оставить, чем-то запомниться, даже если я уеду и больше никогда не вернусь.