Книга Тетрадь в клеточку, страница 36 – Микита Франко

– Потому что она меня не любила.

– Нет. Потому что она себя не любила.

– Это как?

– Не любила свою жизнь. Не любила себя за то, что живет ею, хотя ей это противно. И ты был частью этого.

– Значит, она не хотела, чтобы я был.

– Она хотела, чтобы ты был, но в других обстоятельствах.

– В каких?

– Когда бы она была… Не «она». Понимаешь?

Я не понимал, но кивнул.

– Стала бы она судиться со мной за тебя, если бы ты был ей не нужен? – продолжал папа. – Она хотела изменить обстоятельства, но с тобой. Ей казалось, что, когда жизнь будет другая, все будет по-другому. И ее отношение к тебе – тоже.

– Почему тогда ты не дал ей построить другую жизнь со мной?

– Это означало рискнуть тобой. Я был не уверен, что она так сильно изменится, что перестанет тебя бить.

– Почему?

– Потому что, куда бы ты ни поехал, ты берешь с собой себя.

Я подумал: чего? При чем тут поездки – разве кто-то куда-то собирался ехать?

Папа, заметив мой вопросительный взгляд, сказал:

– Это Нил Гейман.

– Я все равно не понял.

– Ну, может, позже.

Этот не до конца понятный мне разговор все-таки что-то поменял не только внутри меня, но и между нами с отцом. Я еще не до конца перестал на него злиться, но появилось в этой злости что-то… Что-то напоминающее прощение.

Мне вдруг захотелось рассказатьпапе про Шпагина. Если с мамой все так, как утверждает отец, то у них со Шпагиным какая-то похожая ерунда.

– У нас в классе учится мальчик, и он… Ну… этот…

– Кто?

– Ну… педик.

– Почему ты так думаешь?

– Говорят, он в прошлом году целовался с семиклассником в туалете. И он поцеловал меня в щеку. Еще все время лез со своей дружбой.

Папа, выслушав, помолчал. Потом спросил:

– А ты уроки сделал?

Пришлось идти делать уроки. Похоже, он ничего не понял.

До вечера просидел над математикой. Папа куда-то уходил. Потом вернулся и положил передо мной книгу «Хорошо быть тихоней».

Сказал:

– Прочитай.

– Она же восемнадцать плюс.

– Некоторые книги не могут ждать шесть лет. Они нужны сейчас.

Если бы не восемнадцать плюс, я бы эту книгу еще сто лет не трогал, а теперь интересно. Вдруг там про секс?

Привет, тетрадь в клеточку.

Сегодня начал читать книжку, которую принес папа. Похоже, там не про секс.

Но это неважно, потому что я хотел рассказать о другом. Случилось кое-что просто ужасное. Я облажался.

Сегодня я, как обычно, пошел к Биби, чтобы помочь ей с русским, и все думал: что мне делать, чтобы не пришлось снова есть? Не буду же я каждый раз, приходя к Биби, куда-то ее отправлять, чтобы выкидывать содержимое тарелки в окно. Поэтому я постарался вступить с мамой Биби в диалог. Когда она посадила нас за стол, я сказал, что не голоден сегодня.

Она спросила, ел ли я в школе, а Биби сказала:

– Нет, Илья никогда не есть в школе. Все ходить в столовую, кроме Ильи и Лизы.

– Я беру бутерброды из дома, – ответил я.

Это была правда. Но мама Биби сказала, что бутерброды – это не еда и что питаться надо нормально, иначе можно заболеть. И снова сказала мне:

– Не стесняйся!

Короче, мне пришлось прибегнуть к прошлому способу. Когда мама Биби вышла, предварительно наложив нам в тарелки жирного мяса, я сказал Биби, что опять забыл записать домашнее задание по русскому, и не может ли она еще раз позвонить Юле, пока та не ушла на воображаемую тренировку.

Биби ушла звонить, а я поторопился к окну с тарелкой в руках. Как только начал вываливать куски мяса на улицу, случилась катастрофа. Биби вернулась.