Книга Тетрадь в клеточку, страница 21 – Микита Франко

Привет, тетрадь в клеточку.

Сегодня после уроков ко мне подошел Шпагин – это тот кудрявый пацан, с которым я во вторник рискнул сесть за одну парту. Со мной в этом классе только два человека первыми говорить начинают – педик и Вонючка. Вот повезло, да?

Короче, он догнал меня и говорит:

– Можешь, пожалуйста, сидеть со мной?

А я говорю:

– С чего мне сидеть с тобой?

А он говорит:

– Ну, ты же все равно один сидишь. Какая тебе разница?

– Ну, так хотя бы никто не говорит, что я сижу с педиком, – съязвил я.

– Я не педик.

– Ну да, конечно.

– Да не педик я.

– А почему тогда все говорят, что ты педик?

– Не знаю. А почему все говорят, что ты тупой?

Я даже остановился от неожиданности и удивленно посмотрел на Шпагина. Как это – тупой? Да я же знаю сто двадцать четыре имени ученых, прочитал медицинский справочник по всем болезням и триста семьдесят статей на «Википедии» (в основном про микробы).

Шпагин закивал:

– Ага, они говорят, что ты тупой и считаешь, что Фэйс – депутат.

Я буркнул, мол, ну и ладно, и пошел дальше. А он опять меня догоняет и выдает:

– Если будешь со мной сидеть за одной партой, дам пятьдесят баксов.

Я подумал, что это просто выражение такое – «баксов» и он предлагает мне пятьдесят рублей, так что я ответил ему:

– И что я с ними буду делать? На автобусе покатаюсь?

А он отвечает:

– Да нет, долларов. Настоящих.

Я хмыкнул:

– У тебя их нет.

– Есть, – говорит он.

– Врешь.

– Не вру.

– Покажи.

Мы остановились, он вытащил из кармана джинсов помятую пятидесятидолларовую купюру и протянул мне на ладони. Она была смята, прямо как фантик, как будто это каких-то десять рублей, не имеющих особой ценности. Я первый раз вживую видел доллары и смотрел на них почти не дыша.

– Если сядешь со мной завтра на математике – будут твои, – пообещал Шпагин.

– Только на математике, – буркнул я.

– Буду каждую неделю столько платить, если будешь сидеть на всех уроках.

Я усмехнулся и пошел дальше.

– У тебя нет столько денег.

– Есть.

– Ни у кого в шестом классе нет столько денег.

– А у меня есть.

– Почему я должен тебе верить?

– Ну а ты сядь со мной – и проверишь, вру я или нет.

Мы так до моего дома дошли, и я сказал ему напоследок, что ничего не обещаю, но внутренне решил, что завтра можно с ним и посидеть. Все-таки, когда у тебя в кармане пятьдесят баксов, удивить Лизу становитсялегче. Можно будет купить ей что-то, что никто не покупал раньше, потому что это огромные деньги для шестиклашки. Или сводить куда-то, куда еще никто никогда не водил. А если он правда будет платить каждую неделю, то я смогу накопить для нее на что-нибудь грандиозное. Не знаю, например на образование в Штатах. Оплачу ей самый элитный университет в США и скажу: «Это все для тебя, уезжай, а обо мне не думай, мне главное, чтобы ты была счастлива», и она, плача от счастья и от осознания, что раньше не замечала меня, а я оказался таким благородным, сядет в самолет и улетит, а я буду провожать ее взглядом из огромных стеклянных окон аэропорта, и все это на фоне заката.

А то, что придется сидеть с педиком… Ну, завтра суббота, может, за воскресенье забудется.

Привет, тетрадь в клеточку.

Сегодня на всех уроках сидел со Шпагиным, как и договаривались. Он отдал мне те мятые пятьдесят долларов и сказал, что у него таких навалом – на весь учебный год хватит, если буду с ним сидеть.