Книга Почти 15 лет, страница 220 – Микита Франко

Ночью они долго лежали в постели, разглядывая друг друга в темноте. Лев, вытянув руку, перебирал в пальцах Славины кудри. Рука затекала, но он не хотел прекращать, и терпел — такое сотни раз бывало, если Слава засыпал на его плече. Такое раздражительное в моменте, но очень недостающее, когда приходится снова и снова ложиться спать одному.

Больше Лев на это не раздражался.

— Я попробовал поговорить с Мики об Артуре, — прошептал Слава. — Кажется, он чувствует, что с ним что-то не так.

— В каком смысле?

— Ну, он переживал, что ему неприятны люди и… секс. В основном, секс, и люди в его контексте.

Льву вспомнились отрывки той диктофонной записи, Микин рассказ, сволочная рожа Артура, и он подумал: «Ещё бы». Даже вздохнул, мысленно солидаризируясь с сыном, и Слава рассмеялся:

— Как много понимания в твоём вздохе.

Лев ощутил странную тяжесть в запястьях и Тень, давно покинувшая эту квартиру, как будто снова промелькнула в окне. Приподнявшись на локтях, он повернулся к Славе и сказал:

— Пока тебя не было, кое-что случилось.

— Что случилось?

Прежний Лев шевельнулся в душе: «Может, лучше какую-нибудь другую историю выдумаешь, вместо этой?»

Нет.

«Да она ужасная»

Нет.

— Я много пил, — напомнил Лев, — и после одной из таких ночей проснулся в квартире с незнакомцем, и на моих руках были следы от ремня.

Слава тоже поднялся на локтях, спросил с возмущенным испугом:

— Чёрт, а что было?

— Не знаю. Не помню ничего. Не могу вспомнить, хотя все эти месяцы пытаюсь.

— Лев… — он обнял его, целуя в висок. — Какой же ты… Лев.

— 3наю, я сам виноват…

— Нет, конечно нет.

— Не надо было так напиваться, и вообще… Я даже не уверен, что там было. Может, и ничего…

Слава покачал головой, поражаясь:

— Мики то же самое говорил.

— О чём?

— О насилии, — он опустил голову на подушку, посмотрелв потолок: — Что сам виноват.

Лев горько усмехнулся:

— Нет, в его насилии тоже виноват я.

— И я, — неожиданно вставил Слава.

— Ты-то причем? Это я неправильно среагировал. И вообще…

Слава тяжело вздохнул, и Льву показалось, что этот вздох посвящен ему: ну, как будто Слава вспомнил, с чего всё началось, и согласился с его виной.

Но Слава сказал:

— Мне нужно тебе кое-что рассказать.

«Трое в лодке, не считая собаки» начинались с перечисления всех болезней на свете, которые нашёл у себя главный герой (всех, кроме родильной горячки). Слава хорошо его понимал: с тех пор, как заболела Юля, он обнаружил у себя похожий феномен — приходилось много читать о раке и в какой-то момент он почти убедился, что у него тоже рак. И тоже груди. Это было вполне вероятно: рак молочных желез часто имеет генетическую подоплеку и передаётся по наследству. У мужчин встречается в 1% случаев, но 1% случаев — это не значит, что «никогда не встречается» (в чём пытался убедить его Лев). В любом случае, когда рак проезжается по близкому человеку — особенно, когда этот человек такой же молодой, как ты, такой же счастливый, как ты, да и просто такой же, как ты, потому что вы делите с ним 50% общих генов — начинает казаться, что рак и по тебе немножко проехался.

Но в то утро, когда он сидел с книгой в больничном коридоре, ожидая Юлю после химиотерапии, всё было хорошо — настолько, насколько могло быть хорошо в их ситуации. У сестры начались первые улучшения — в те дни, когда Слава отчаялся верить в её выздоровление, его как будто хорошенько встряхнули: рано расклеился, чувак!