Онлайн книга «Почти 15 лет»
|
Но очень хотелось, потому что было страшно. Было страшно, что это навсегда. Было страшно никогда не вернуться назад, в лучшие времена для их отношений. Вдруг они теперь всегда будут просто встречаться? Просто гулять, просто проводить время, просто заниматься сексом, а потом это просто исчерпает себя, не находя большего, ведь к большему Слава его не подпускает. Черт, да почему? Он надавил на дверную ручку, переступил порог и, перегнувшись через перила, крикнул вниз, в треугольное переплетение лестниц: — Слава! Его голос эхом отскочил от стен пустого подъезда. Снизу раздалось полувопросительное: — Лев? — Не уходи. Поднимись,пожалуйста. Он был так охвачен желанием вернуть его, что забыл застесняться своей обнаженности — ну, что он стоит на лестничной клетке в одних трусах. Его любимые паранойяльные мысли — о том, что кто-то смотрит и что-то думает — даже не возникли в сознании. Только услышав, как заскрипели резиновые подошвы Славиных кед, Лев почувствовал, что ему холодно, но оглядев себя, решил: «Ну и ладно». Отойдя от перил, вернулся в квартиру, не понимая, что делает и зачем. То есть, понятно — что и зачем, но у него нет ни одной уважительной причины задерживать Славу, а у Славы есть уважительная причина уйти: дети. — Что случилось? Лев обернулся на взволнованный голос, увидел очертания силуэта в дверном проеме и сказал: — Я соскучился… Этого было не разглядеть, но он был уверен: Слава поджал губы. Потому что тон у него оказался соответствующий: — Лев, это не… — Не смешно, — согласился он, хватая Славу за руку, беря его лицо в обе руки и целуя. Славины ладони осторожно коснулись талии Льва, и он вздрогнул от холода чужих рук, по коже побежали мурашки, а Слава между поцелуями прошептал: — Извини. Лев отпустил его лицо, взял обе ладони и вернул их на талию, прижимая к коже: пускай, сейчас они согреются, они оба согреются… Но на Славе был желтый анорак, успевший остыть в холодном подъезде, и чем больше они жались друг к другу, тем сильнее замерзал Лев. Поцелуи прекратились, Слава выдохнул, отстраняясь: — Что происходит? Он решил, что не будет ни упрашивать, ни задавать просящих вопросов — «Можно? Ну, пожалуйста?». Сказал, как считал правильным: — Позвони Мики, предупреди, что не придешь ночевать. — Лев… — Мы должны ему доверять. Даже в темноте было видно, как скепсис исказил Славино лицо. Лев настаивал: — Я говорил с его психотерапевт… — он сглотнул, прежде чем добавить: — кой. Она настаивала, что мы должны ему доверять. — На прошлой неделе он снова попался с косяком, — напомнил Слава. — Да, и сказал, что больше не будет. Мы должны ему поверить. — Мы всегда ему верили, и к чему это привело… — Да господи! — не выдержал Лев. — Кто здесь либеральный родитель: ты или я? Слава усмехнулся: — Ты просто хочешь, чтобы я остался. Не было смысла это отрицать. — Больше всего на свете. Почему ты не хочешь? — Ятоже хочу… — Тогда давай, — он потянул Славу за руку, не обращая внимания, что тому нужно разуться. — Попьём чай, посмотрим фильм, проведем вместе ночь, только ты и я, как раньше. Слава вынул свою руку из его ладони, и в груди появилось ощущение неприятного падения, но когда этой же рукой он, наклонившись, начал развязывать шнурки, сердце радостно забилось об рёбра. — Ставь чайник, — пробубнил он, стягивая через голову анорак. |