Книга Почти 15 лет, страница 223 – Микита Франко

— Слушай, мне повторить свой монолог? Я тебе всё сказал. Мы либо сейчас это делаем, либо за здоровье сестры тебе только молиться останется, — он прошел к Славе, отодвинул его от двери, сам взялся за ручку. — Могу открыть. Хочешь? Я тебя не держу. Не нужно думать, что я монстр.

Слава посмотрел на его спокойное, расслабленное лицо, потом — на руку, придерживающую дверь, потом — на детскую фотографию на полке. Такой безобидный малыш с чуть подтаявшим эскимо. Даже не верилось, что Артур — это он, а он — это Артур.

«Ладно, — вдруг подумал Слава. — Это всего лишь… действия. Если ничего в них не вкладывать, они не имеют смысла».

Он скучающим тоном сообщил Артуру:

— У меня на тебя не встанет.

— Я просил не хамить.

— Это не хамство, — пожал плечами Слава. — Просто факт.

Артур так посмотрел на него — будто вызов принял. Слава тут же пожалел, что невольно взял его на «слабо».

— Проверим, — коротко ответил он, утягивая Славу за собой вглубь кабинета — опять к столу.

Когда холодно-липкие руки забрались к нему под футболку, Славу передернуло от отвращения, и в то же время он успокоился: ну да, как он и думал — ничего не получится. Артур был ему противен, и Слава лишний раз уверился в мысли, что все старания по его возбуждению пойдут прахом (и тогда, может, он оставит его в покое?) Он совсем не так пах, совсем не так трогал его, совсем не такцеловал — не так, как Лев.

Он никак не отвечал на его ласки, стоял, деревенея от стыда и отвращения, и Артур, в конце концов устав от его безучастливости, решительно перешел к делу: опустился перед Славой на колени, расстегнул ширинку, приспустил джинсы вместе с трусами и…

Слава охнул. В глазах потемнело от тошнотворного удовольствия: там, внизу живота, стало горячо и приятно, а в голове по-прежнему: «Нет, нет, нет, пожалуйста, не надо, не смей». Это был мысленный клич не к Артуру, а к своему телу, которое так предательски реагировало на происходящее.

«Просто представь, что это не с тобой, — уговаривал себя Слава. — Это не с тобой».

Он по-всякому пытался представлять. Сначала, что это не с ним. Но так не получалось — он же видит, что с ним, он чувствует. Потом он пытался представить, что это не Артур, а Лев. Понял, что эти фантазии усиливают возбуждение, и быстро их отмел. Решил действовать от противного: перебрал в уме всё самое непривлекательное, что есть на свете, надеясь, что это поможет справиться с эрекцией. Но какой в этом был смысл, если уже через десять минут он лежал в кожаном кресле (это оказалось раскладывающееся кресло — «Специально его сюда купил, когда водил одного первокурсника»), а на его бедрах уже прыгало самое непривлекательное и отталкивающее существо на свете. И ничего — его тело этому существу прекрасно подыгрывало! Какая же мерзость…

Слава ещё никогда не чувствовал себя таким раздвоенным. Он продолжал бесконечный внутренний монолог, полный здравого смысла и желания выбраться из-под Артура, но ещё была эта хреновина между его ног, которая подчинялась всему, что Артур с ней делал. Больше всего Слава мысленно общался со Львом — так, как будто тот мог видеть, что происходит.

«Прости меня, прости меня, прости меня…»

— Когда ты кончишь? — голос Артура прорвался через его мольбы.

— Никогда! — зло выкрикнул Слава.

— Пока не кончишь, не отпущу, — сухо сообщил Артур. — Но если ты хочешь продлить удовольствие на часы, я понимаю…