Книга Почти 15 лет, страница 225 – Микита Франко

Слава чуть не расплакался от безысходности, от несправедливости, от ненависти к себе и своему телу — казалось, если бы у него не было эрекции, не было бы и всего остального. Он сам позволил этому случиться.

— Ну ты и мудак, — выдохнул Слава.

— А ты — неблагодарный сучонок, — негромко сказал Артур.

— А за что мне быть благодарным?!

— Я сделал всё, как ты хотел, как ты привык, как ты считал для себя приемлемым, а взамен получил этот идиотский разговор и оскорбления.

— Я. Этого. Не. Хотел! — Слава едва не выкрикивал ему в лицо каждое отдельное слово.

— Ты ханжа и лицемер. Тебя выдало твоё тело.

— Неправда! — у Славы по-детски дрогнули губы.

— Правда. Я бы никогда не возбудился от противного мужика, зажимающего меня в углу. Да и кто бы возбудился?

Слава, загоняя слезы подальше, проговорил:

— Я никогда этого не хотел. Мне ничего не понравилось. Я кончил, чтобы это скорее прекратить. И когда я это делал, я думал о Льве. А тебя я ненавижу.

— А я тебя люблю, — просто ответил Артур и Славе на секунду показалось, что в серых глазах застыли слёзы.

— А я тебя ненавижу, — повторил он ещё раз, надеясь, что это настоящие слёзы, что Артуру по-настоящему больно.

Артур поднял свои брюки с пола, вытащил из них ключи и кинул их в Славу — они больно ударились о руку, оставляя след на предплечье, и упали на пол. Слава мигом их поднял и рванул к двери.

— Проваливай, — сказал ему в след Артур. — Ничего мне от тебя больше не надо.

Последнюю фразу он едварасслышал, уже оказавшись в коридоре. Дверь кабинета он специально оставил открытой — жаль только, что кабинет находился в кармане, где никто туда-сюда не ходил, а то полюбовались бы прелестями своего врача.

Он и десяти шагов сделать не успел, как с лестничной площадки на него вырулила Юля и они едва не столкнулись.

— Слава! — чуть обиженно сказала она. — Я тебе везде ищу!

Он улыбнулся ей — так искренне, как только мог в тот момент — и виновато пояснил:

— Извини, заболтался с Артуром. Ты в порядке?

— Немного болит голова, но блевать пока не тянет, спасибо. А ещё у меня странные ощущения в пояснице…

Они спускались вниз по лестнице, Слава вполуха выслушивал жалобы сестры, снабженные цитатами Эльзы Арнольдовны («Поясница — это ничего страшного, за этим вашим компьютером надо меньше сидеть»), а сам вдруг начал смутно догадываться, что повёлся на какую-то чушь. Ну, с чего бы Эльза Арнольдовна отказалась от Юли? Только потому, что так сказал Артур? Она ему что, подчиняется? Какая такая у него власть над своей матерью и её врачебным долгом перед другими? Ну почему он, Слава, такой непроходимо тупой?

Получается, он изменил Льву просто так. Просто так! Он даже не сможет объяснить ему, что делал это для благой цели, потому что Лев сразу поймёт, какая это всё ерунда. Лев так и скажет ему: «Ты тупой» и будет прав. А потом бросит его. И тоже будет прав.

Так ему, по крайней мере, казалось тогда, в восемнадцать лет, и он похоронил эту историю в молчании — ещё почти на пятнадцать.

Лев не отпускал его руку всё время, что Слава говорил, и даже в момент, когда захотелось выдернуть её самому, держал крепко. 3адумчиво водил пальцами по сгибам на ладони и слушал с хмурой сосредоточенностью, а Слава, успокаиваясь от его прикосновений, находил в себе силы говорить дальше.